Оба — и Зноевский и Дынников — говорили мало и только по-английски, чтобы ничего не разобрал Дымогаров, а на поворотах поглядывали вперед.
Детский городок, возникший по идее Дынникова, расположился в живописной местности — на берегу реки, за Стрижовыми дачами, к которым, все разрастаясь, почти вплотную подошли новые поселки.
Небольшие деревянные зданьица, обитые тесом и разно покрашенные, весело выглядывали сквозь редкие высокие сосны. Тут были детсад, ясли, детская площадка, — рядом с разросшимся поселком. А в зеленой долине, где густо зеленела трава, стояли полотняные палатки пионерского лагеря. Детям устроен здесь свой курорт, и завод не пожалел для этого истратить четверть миллиона. Городку не хватало лишь горячей воды, в директор с главинжем приехали осмотреть место, где удобней всего поставить котельную.
Заслышав пионерский горн, Зноевский повернул к палаткам, переняв баранку у шофера, и самым тихим ходом повел машину ровной луговиной.
Навстречу им бежали отовсюду дети, окружая гостей со всех сторон; некоторые знали в лицо Дынникова, Зноевского; все кричали, спрашивали наперебой, лезли в машину, — и начальству пришлось освободить ее.
Зноевский вылез, снял шляпу и размахивал ею, созывая ребят, запаздывающих к посадке. Набитое битком, гудящее авто тронулось тихонько луговиной к дороге, затем повернуло обратно; рядом с ним шел Дынников, держась рукой за отворенную дверцу.
Зноевский стоял на прежнем месте, не успевая отвечать на вопросы. Ребята спрашивали обо всем, лезли к нему, брали под руки, — и каждый хотел поговорить с ним.
— Это машина последней марки?.. а тыщу километров она пройдет?
— Вас как зовут, Степан Аркадьевич? — спросила девочка, и тут же вспыхнула.
— А вот так и зовут, — ответил он, разводя широко руками.
Девочку оттеснили ребята:
— Вы — самый главный инженер, да?.. и диплом есть? золотыми буквами? Э-эх!.. вот бы мне!
— А в Испании были? Нет?.. а Санька говорит: были. А живого негра видели?..
— А Форда самого — тоже?.. эх!.. а какой он?..
Зноевский терпеливо, но быстренько рассказывал, изумляя их почти каждым словом.
— А через Китай ехали?.. Там же от Дальнего Востока рядом…
— Нет, через Китай не пришлось.
— Эх вы, Степан Аркадьевич! — с сожалением заметил девятилетний пузан. — Вы же нигде не были! А мы с Васькой — через Харьков и Крым — в Артеке были!
— А орден вам за что дали? — уже другой раз спрашивала русая курчавая девочка, с пунцовым загорелым лицом. — А Сталина видели?.. а Молотова?
— Они чего сказали вам?..
Из этого плена выручил его Дынников, пригласив вторую партию занять свои места, и Зноевский, оглушенный непривычным криком, пошел вслед за машиной, опять наполненной до невозможности.
Они высадили детей у дороги, чтобы продолжать путь дальше. Усаживаясь опять в, машину, Зноевский улыбался широкой своей улыбкой.
— До свидания, «племя младое»!
— Еще приезжайте! Мы будем ждать! — отвечали ему ребята, махая руками, ветками и звонко крича вслед.
«В этом поколении бьют светлые родники, искрясь и играя на солнце, в нем растет сила, которая потом сама поведет страну широкой дорогой в будущее», — думал Зноевский… Потом мысли его переключились на другое. Он вспомнил Штальмера и Ринку Соболь, — и снова почувствовал прилив буйной, но сдерживаемой в себе ярости…
Они выбрали место, где ставить котельную, окончательно определили сроки, и Дынников уехал на завод, чтобы через два часа прислать машину за Степаном Аркадьевичем, которому пришлось задержаться здесь.
Насосная станция капризничала второй месяц, исправить насосы не сумели ни мастер, ни механик, и Зноевский, отругав их, принялся сам…
Освободившись раньше, чем предполагал, он не захотел ждать шофера и пошел сосновой рощей, чтобы выйти потом на шоссе, где должна встретиться машина.
Среди густых деревьев, с корзиной в руках, показалась Ринка Соболь, и первой мыслью, какая мелькнула у Зноевского, было — встреча здесь таит в себе опасность. Отступать не хотел и, ничуть не замедляя шага, продолжал идти к ней навстречу. Он быстро и пристально обшарил глазами место, откуда вышла она, но никого больше не обнаружил пока.
