– Теперь, – сказал Хозяин кошек, – я отведу тебя к К’мелл, а она проводит тебя к твоим друзьям в Глубине глубин. И лучше возьми ту синюю двухпенсовую почтовую марку Мыса Доброй Надежды. Я сообщу лорду Жестокость, что она была утеряна при попытке снять копию. В этом есть доля правды, не так ли?
Род начал было рассеянно благодарить его, когда…
Когда с возбуждением, от которой по его шее, спине и рукам побежали мурашки, понял, что Хозяин кошек не шевелил губами, не проталкивал воздух сквозь горло, не тревожил атмосферу звуками. Хозяин кошек говрил с Родом – и Род его слыжал.
Думая очень тщательно и четко, но сомкнув губы и не издавая не звука, Род произнес: «Достопочтимый и любезный Хозяин кошек, я благодарен вам за древнее сокровище, старую земную марку. И еще больше – за слыжаще-говрящее устройство, которым сейчас пользуюсь. Не могли бы вы протянуть свою правую руку, чтобы я мог ее пожать, если вы действительно меня слыжите?»
Хозяин кошек шагнул вперед и протянул руку.
Человек и недочеловек посмотрели друг на друга с доброжелательностью и благодарностью, которая была столь острой, что граничила со скорбью.
Ни один не прослезился. Ни один.
Ничего не говоря и не говря, они пожали друг другу руки.
Глава 5
Шелест денег любит каждый
В то время как Род Макбан преодолевал свое личное испытание в «Универсаме заветных желаний», другие люди продолжали тревожиться о нем и его судьбе.
Преступление общественного мнения
Женщина средних лет в платье, которое ей не шло, села без приглашения за столик Пола, настоящего человека, когда-то знавшего К’мелл.
Тот не обратил на нее внимания. В последнее время чудачества встречались все чаще. Средний возраст был делом вкуса, и многие люди после Переоткрытия человека обнаружили, что если позволить себе несовершенства, жить станет проще, чем прежде (в прежней жизни стареющие умы обитали в телах, обреченных на вечное совершенство молодости).
– У меня был грипп, – сообщила женщина. – У вас когда-нибудь был грипп?
– Нет, – без особого интереса ответил Пол.
– Вы читаете газету? – Она посмотрела на его газету, в которой было все, кроме новостей.
Пол, державший газету перед собой, признал, что так оно и есть.
– Вам нравится кофе? – спросила женщина, глядя на стоявшую перед Полом чашку свежего кофе.
– С чего мне его заказывать, если бы он мне не нравился? – грубо ответил Пол, гадая, как этой женщине удалось отыскать такой ужасный материал для своего платья: желтые подсолнухи на красном фоне.
Женщина смутилась, но лишь на мгновение.
– Я ношу корсет, – сообщила она. – Они появились в продаже только на прошлой неделе. Очень древние и совершенно подлинные. Теперь, когда люди могут быть толстыми, если захотят, корсеты стали писком моды. А для мужчин есть гетры. Вы уже купили себе гетры?
– Нет, – ровным голосом произнес Пол, размышляя, не бросить ли кофе и газету.
– Что вы собираетесь сделать по поводу того человека?
– Какого человека? – с усталой вежливостью спросил Пол.
– Человека, который купил Землю.
– А он ее купил? – уточнил Пол.
– Разумеется, – ответила женщина. – И теперь у него больше власти, чем у Инструментария. Он может делать все, что пожелает. Может дать нам все, что мы захотим. При желании он может подарить мне тысячелетнее путешествие по вселенной.
– Вы чиновник? – резко спросил Пол.
– Нет, – ответила женщина, немного растерявшись.
– Тогда откуда вам все это известно?
– Это всем известно. Всем, – твердо сообщила она и сжала губы.
– И что вы хотите сделать с этим человеком? Ограбить его? Соблазнить? – язвительно осведомился Пол. У него была несчастная любовь, о которой он до сих пор помнил, он поднимался к Абба-динго по Бульвару Альфа-Ральфа, куда больше никогда не пойдет, и терпеть не мог глупцов, которые ничего не испытали и не пережили.
Женщина вспыхнула от гнева.
– Сегодня в двенадцать мы все пойдем в его хостел и будем кричать, пока он не выйдет. Тогда мы встанем в очередь и заставим его выслушать желания каждого из нас.
– Кто все это организовал? – резко спросил Пол.
– Я не знаю. Кто-то.
– Вы человек, – мрачно сказал Пол. – Вас обучали. Что гласит Двенадцатое правило?
