Третье, и четвертое, и пятое поколения арачозиан еще оставались людьми. Все они были мужчинами. Они обладали человеческой памятью и человеческими книгами, знали слова «мама», «сестра», «возлюбленная», но уже не понимали, что они значат.
В человеческом теле, на создание которого на Земле ушло четыре миллиона лет, были заключены колоссальные ресурсы – не только мозг, личность и надежды. И тела арачозиан приняли собственное решение. Поскольку женская биохимия означала мгновенную смерть, а редкие девочки рождались мертвыми, и их хоронили без особой помпы, тела приспособились. Мужчины Арачозии стали одновременно мужчинами и женщинами. И взяли себе уродливое прозвание «клопты». Им были неведомы радости семейной жизни, и они превратились в напыщенных драчунов, которые мешали любовь с убийством, а песни – с дуэлями, которые вострили оружие и отвоевывали право размножаться по правилам странной родовой системы, каковую не смог бы понять ни один нормальный землянин.
Но они выжили.
И выжили столь грубым, столь отчаянным способом, что понять его действительно было нелегко.
Не прошло и четырех сотен лет, как арачозиане разбились на группы враждующих кланов. У них по-прежнему была всего одна планета, вращавшаяся вокруг одного Солнца. Они жили в одном месте. У них было несколько космических кораблей, которые они построили сами. Их наука, искусство и музыка развивались странными скачками вдохновленного гения-психопата, потому что им были неведомы основы человеческой личности, равновесие мужского и женского, семья, принципы любви, надежды, размножения. Они выжили, но превратились в монстров, сами о том не догадываясь.
Из воспоминаний о прежнем человечестве они сотворили легенду о Старой Земле. Женщины в этих воспоминаниях были уродами, которых следовало убивать, исковерканными созданиями, которых требовалось искоренять. Семья, какой они ее помнили, была мерзостью и богохульством, которое они собирались уничтожить, если столкнутся с ней.
Сами они были гомосексуалистами с накрашенными губами, изящными серьгами, ухоженными бородками; старики среди них встречались очень редко. Они убивали своих сородичей, прежде чем те успевали состариться; то, чего им не могли дать любовь, спокойствие или поддержка, они получали от битвы и смерти. Они сочиняли песни, провозглашая себя последними людьми прошлого и первыми людьми будущего, и воспевали свою ненависть к человечеству, с которым собирались встретиться, и пели: «Скорби, о Земля, ведь мы отыщем тебя», – и все же нечто внутри заставляло их добавлять почти в каждую песню припев, не дававший им покоя:
По Человеку я скорблю!
Они скорбели по человеческому роду – и собирались напасть на все человечество.
Ловушка
Капсула с посланием обманула Суздаля. Он вернулся в спальный отсек, приказав людям-черепахам привести крейсер к Арачозии, где бы та ни находилась. Он поступил так не под влиянием момента и не беспричинно, а на основании взвешенного суждения. Суждения, за которое его впоследствии допрашивали, судили, вынесли справедливое решение и подвергли наказанию хуже смерти.
Он это заслужил.
Он отправился на поиски Арачозии, не подумав о самом главном правиле: как не дать арачозианам, поющим монстрам, последовать за ним домой и привести Землю к гибели? Не может ли их болезнь оказаться заразной – и не может ли их агрессивное общество уничтожить другие человеческие общества, оставив Землю и прочие людские миры лежать в руинах? Об этом он не подумал, и потому, намного позже, его допросили, осудили и наказали. Мы до этого еще доберемся.
Прибытие
Суздаль проснулся на орбите Арачозии. Проснулся, зная, что совершил ошибку. Странные корабли цеплялись за его панцирный корабль, словно злобные усоногие из неведомого океана – за обычное судно. Он велел людям-черепахам взять на себя управление кораблем, но ничего не вышло.
Захватчики, кем бы они ни были – мужчинами, женщинами, животными или богами, – обладали достаточно развитыми технологиями, чтобы обездвижить его корабль. Разумеется, Суздаль подумал о том, чтобы уничтожить судно и себя вместе с ним, но он боялся, что если уничтожит только себя, а судно уцелеет, его крейсер последней модели, с новейшим оружием, попадет в руки тех, кто расхаживал сейчас по внешнему куполу корабля. Он не мог позволить себе личное самоубийство. Требовались более кардинальные меры. Не время следовать земным правилам.
