– Это все вы, светопробойщики! Вы и ваши чертовы кошки!
Когда она выбегала из палаты, он проник в ее разум. Увидел себя – сияющего героя в великолепной замшевой форме, с пробойной установкой, сверкающей на голове, подобно старинной королевской короне. Увидел свое лицо, привлекательное и мужественное, блистающее в ее сознании. Увидел себя очень далеко, увидел себя в ореоле ее ненависти.
В глубине сознания она ненавидела его. Ненавидела за то, что он был – как она считала – гордым, и загадочным, и богатым, лучше и красивей людей вроде нее самой
Он прервал контакт с ее разумом и, уткнувшись лицом в подушку, поймал образ Леди Мэй.
Она действительно кошка, подумал он. Всего лишь кошка!
Но его сознание воспринимало ее иначе; она была стремительней самой мечты о скорости, резкая, умная, невероятно изящная, красивая, бессловесная и нетребовательная.
Где найти женщину, которая могла бы с ней сравниться?
I. Долорес О
О, скажу я вам, это печально, это не просто печально, а жутко, ведь страшно выходить Наверх-и-Наружу, летать без полета, перемещаться среди звезд, словно мотылек, порхающей в листве летней ночью.
Из всех мужчин, водивших великие корабли сквозь плоскоформы, не было никого отважней и сильнее капитана Магно Талиано.
Сканеры исчезли много веков назад, а джонасоидальный эффект стал таким легким и предсказуемым, что для большинства пассажиров великих кораблей преодолеть световые годы было не сложнее, чем перейти из одной комнаты в другую.
Пассажиры путешествовали без проблем.
В отличие от команды.
Особенно капитана.
Капитана джонасоидального судна, отправившегося в межзвездное путешествие, ждали исключительные, невероятные трудности. Искусство справляться со всеми космическими сложностями намного больше напоминало навигацию в бурных водах древних времен, нежели зеркальные моря, которые легендарные герои когда-то пересекали под парусами.
Ход-капитаном «Ву-Файнштайна», лучшего корабля в своем классе, был Магно Талиано.
О нем говорили: «Чтобы преодолеть ад, ему достаточно мускулов левого глаза. Чтобы пройти космос, ему достаточно собственного мозга, если инструменты отказали…»
Женой ход-капитана была Долорес О. Ее звали на японский лад, в честь некой древней цивилизации. Когда-то Долорес О была красива, настолько красива, что при виде нее у мужчин захватывало дух, мудрецы стремительно глупели, а юноши страдали кошмарами, полными страсти и похоти. Где бы она ни появилась, они ссорились и сражались из-за нее.
Однако гордость Долорес О превосходила все мыслимые границы. Она отказалось пройти стандартную процедуру омоложения. Должно быть, лет сто назад ее охватила невыносимая тоска. Возможно, она сказала себе, столкнувшись с надеждой и ужасом, которые рано или поздно начинает внушать каждому зеркало в тихой комнате: «Я – это я. Во мне должно быть что-то, помимо красоты моего лица, помимо нежности кожи и случайных линий челюсти и скулы. Что любили мужчины, если это была не я? Узнаю ли я когда-нибудь, кто я есть на самом деле, если не позволю красоте угаснуть и не проживу тот век, что отпущен мне плотью?»
Она встретила ход-капитана и вышла за него замуж, и этот роман обсуждался на сорока планетах, а половина корабельных экипажей взирала на него с потрясением.
Магно Талиано был в самом начале своего гениального пути. Космос, скажу я вам, жесток – он подобен неистовейшим бурным водам, полным опасностей, которые по плечу лишь самым чутким, самым быстрым, самым смелым людям.
Лучшим из них – во всех классах и всех эпохах, вне классов и эпох, превзошедшим старших наставников – был Магно Талиано.
Его свадьба с красивейшей красавицей сорока миров была подобна союзу Абеляра и Элоизы или незабываемой любви Хелен Америки и мистера Больше-не-седого.
Корабли ход-капитана Магно Талиана хорошели год за годом, век за веком.
Корабли становились лучше, и он всегда получал самый лучший из них. Он по-прежнему настолько превосходил других ход-капитанов, что никто и представить не мог лучший корабль человечества, идущий среди преград и неопределенностей двухмерного пространства, без Магно Талиано за штурвалом.
