Все трое вышли в соседнюю комнату и закрыли дверь. Уайтекер опустился в кресло. Он был спокоен. Он следил за графиком и не заметил никаких отклонений. Он выдержал испытание.
Гамара взял в руки листок, на котором подвел итоги проверки в численном выражении.
– Ну и как? – спросил Везеролл.
Гамара еще раз взглянул на свои подсчеты.
– Хуже некуда, – ответил он.
От вранья Уайтекера даже полиграф покраснел, сказал он.
Через десять минут Шепард и Везеролл вернулись. По их лицам Уайтекер все понял: он провалил испытание.>{106}
Везеролл сел на кровать, внимательно наблюдая за Уайтекером. Он не слишком доверял детекторам лжи – ему не раз приходилось видеть, как закоренелые преступники проходят этот экзамен, а невинные проваливаются. Но сложившаяся картина да еще то, что Уайтекер так и не представил им записей разговоров с Фудзиварой, не оставляла сомнений: Уайтекер что-то скрывает.
Шепард сел рядом с Уайтекером.
– Марк, с вашими ответами не все гладко, – сказал он.
Уайтекер заерзал.
– Подождите, – сказал он, – я наблюдал за графиком, и в нем не было никаких изменений.
Они пытались мягко вразумить его, показали несоответствия на осциллограмме. Но Уайтекер упрямо стоял на своем. С него хватит.
И решил сменить тему.
– Между прочим, сегодня кое-что произошло, о чем вы должны знать. Нашим не дает покоя Уэйн Брассер.
Агенты выслушали его, позволив разрядиться напряжению, которое давило на всех. Сегодня они не станут нажимать на Уайтекера, надо сделать передышку. Пусть Уайтекер подумает день-другой. Пусть за них поработает испытываемая им тревога.
Уайтекер между тем говорил, что Брассера уволили якобы за то, что он был против сговора о ценах на глюконат натрия, который используется в промышленных очистителях. Но затем, сказал Уайтекер, руководство АДМ перепугалось, что Брассер начнет болтать, и выдало ему огромное выходное пособие, чтобы заткнуть ему рот. Уайтекер сообщил также, что его спрашивали, не прихватил ли Брассер с собой каких-нибудь документов, – руководству было известно, что Уайтекер дружил с Брассером и часто разговаривал с ним.>{107}
Шепард решил воспользоваться моментом.
– Марк, эта информация о Брассере нас очень интересует, – сказал он.
– Что еще вы хотите об этом знать?
– Вы говорите, что часто разговариваете с ним?
– Да, практически ежедневно, – с готовностью подтвердил Уайтекер.
– Он рассказывал вам о том, как его уволили?
– Да-да, рассказывал.
– Тогда давайте позвоним ему, – предложил Шепард, наклонившись к Уайтекеру.
Уайтекер молчал, переводя взгляд с Шепарда на Везеролла и обратно. Он выглядел загнанным в угол. Наконец кивнул:
– Давайте.
В трубке раздавались гудки.
Сидя на кровати и прижимая одной рукой трубку к уху, другой Уайтекер держал подсоединенный к ней провод микрокассетного диктофона. Напротив сидел Шепард, Везеролл стоял у стола. Агенты не смотрели на Уайтекера, чтобы не нервировать его.
К телефону подошла женщина. Уайтекер попросил ее позвать Брассера.
– Слушаю.
– Уэйн?
– Да.
– Это Марк Уайтекер.
– Марк? Привет.
Брассер отвечал сонным голосом. Уайтекер посмотрел на часы. Четверть двенадцатого.
– Я не разбудил тебя?
– Да нет. Как дела?
Разговор закружил вокруг неких неназванных событий. Уайтекер рассказал о ходивших в АДМ слухах, будто Брассер взял с собой свою рабочую документацию. Но Брассер отверг это предположение и ответил, что отдал все документы Барри Коксу, возглавлявшему производство лимонной кислоты, которая добавляется в самые разные продукты, от питьевой соды до детергентов.
Уайтекер переспросил о документах. Какого продукта они касались?
– Глюконата, – ответил Брассер. – Они же хотели… ну, ты знаешь. Новая информация им ничего не дала, а я просто… ты знаешь. Я все им вернул.
Брассер говорил уклончиво, не называя имен и ничего не уточняя. Уайтекер понимал, что агентов это не устраивает.
– То есть это были документы переговоров с другими производителями глюконата? – спросил он.
– Ну да.
Инструктируя Уайтекера перед разговором, агенты просили его вести речь о самых разных продуктах и добиваться от Брассера позитивных ответов. Особенно интересовала их лимонная кислота. Уайтекер решил, что сейчас самое время поговорить о ней.
