Хотя говорил он вполне дружелюбно, Шарлотте показалось, что она заметила угрозу в его искоса брошенном взгляде. И она вдруг снова подумала, что Дэнд Росс, судя по всему, способен многое сделать ради достижения своей цели. Возможно, гораздо больше, чем она могла предложить. Еще хуже было то, что его способность идти на риск, вместо того чтобы отпугнуть ее, делала его еще более привлекательным в ее глазах. Джинни явно занервничала.
— Я знаю, что делаю. И думала, что вы тоже знаете. — Она повернулась к Шарлотте: — Или, может быть, ты забыла?
— Конечно, не забыла, — ответила Шарлотта, хотя, по правде говоря, время пролетело так быстро, что она и не заметила, как приблизился кульминационный момент этой маленькой пьесы. А потом…
— Я постараюсь не разочаровать вас, — услышала она слова Дэнда. — Возвращайтесь к себе домой с легким сердцем. Если, конечно, можете.
Он говорил повелительным тоном, и, как ни странно, Джинни восприняла это именно как позволение уехать. Что здесь происходит? Видимо, существовали какие-то подводные течения, о которых Шарлотта даже не подозревала и не была предупреждена. И течения эти давали основание предполагать, что эти двое знали друг друга раньше.
— Ладно, — сказала Джинни, поднимаясь на ноги. — А что касается моей способности воспринимать все с легким сердцем, то она, я уверена, такая же, как у вас, — добавила она, пронзив его взглядом.
Шарлотта, все еще находившаяся в объятиях Дэнда, почувствовала, как напряглись его руки, когда Джинни выходила из комнаты.
— Дэнд? Опасен для меня? — с улыбкой переспросила Шарлотта. — Думаю, что ты ошибаешься, Джинни. Для врага — возможно, но не для меня. Я его… товарищ.
Шарлотта последовала за куртизанкой в ее спальню и спросила напрямик о подводных течениях, которые она заметила при встрече Дэнда и Джинни. Известная красавица, сидевшая, откинувшись на гору подушек, вздохнула, заметив вскользь, что Дэнд еще до начала осуществления плана побывал у нее, желая убедиться, что Шарлотта в этой игре не является орудием в чьих-то руках.
Больше она ничего не сказала, если не считать тревожного предупреждения о том, что Дэнд Росс может оказаться совсем не таким, каким кажется. И что он может быть опасным. Шарлотта предпочла не говорить Джинни, что и сама уже поняла это.
— Но он никогда не причинит мне зла, — упрямо заявила она. — Он предан как собака.
— Позволь рассказать мне кое-что о собаках, Шарлотта, — сказала Джинни. — Когда мы жили в Александрии, мой отец держал собак для охоты на львов. Один из псов — огромное, добродушное на вид создание — мне особенно нравился, и я упросила отца отдать его мне. Он, конечно, согласился, почему бы нет? Джабари был очень ласковым, послушным и медлительным животным. Он любил спать на моей кровати и позволял украшать себя бантиками. Он ел рахат-лукум из моей руки, а потом тщательно облизывал каждый палец.
Шарлотта улыбнулась.
— Однажды отец решил, что я достаточно подросла, чтобы принять участие в охоте на львов. Это было ужасно. И вызывало захватывающее ощущение. После нескольких часов пребывания в вельде собаки загнали огромного льва, который частенько нападал на стадо местного племени. Собаки одна задругой бросались на зверя и одна за другой отскакивали, скуля, отпробовав его когтей или клыков, пока наконец одна из них, метнувшись, словно копье, не сжала челюсти на его горле. Разъяренная собака не ослабляла хватку до тех пор, пока лев не упал с перегрызенным горлом.
Представив себе эту картину, Шарлотта побледнела.
— Только потом, когда собакам обрабатывали многочисленные раны, отец сказал, что псом, вступившим в драку с такой яростью, был мой ласковый Джабари. Я никогда не подозревала, что он может быть таким свирепым, таким беспощадным, таким стремительно опасным. Мне было страшно думать, что животное, способное на такую жестокость, каждую ночь спало в ногах на моей постели.
Шарлотта вздрогнула.
— Наверное, после этого ты больше не разрешала ему спать в своей комнате?
— Конечно, разрешала, — рассмеялась Джинни.
— Но почему? — удивилась Шарлотта. — Ведь он тебя так напугал?
