— Я рад, что они перевели его.
— Черт, Эндер, это он должен быть рад. Если бы мы узнали раньше, что он задумал, то просто убили бы его. Правда, что он приволок с собой целую банду, чтобы побить тебя?
— Нет. Были только он и я. Он дрался честно. Если бы не его честь, меня разобрали бы на части. Наверное, убили бы. Его чувство чести спасло мне жизнь. Он дрался честно. А я нет. Я дрался, чтобы победить.
— И ты победил, — рассмеялся Боб. — Ты вышиб его с орбиты. Насовсем.
В дверь постучали. Прежде чем Эндер успел ответить, дверь распахнулась. Эндер ожидал увидеть кого-нибудь из своих. Но на пороге стоял майор Андерсон. А из-за его спины выглядывал полковник Графф.
— Эндер Виггин, — позвал Графф.
Эндер поднялся на ноги.
— Да.
— Та сцена, которую ты сегодня устроил в боевой комнате, была проявлением неповиновения. Такое не должно повториться.
— Да, сэр.
Боб не испытывал никакого желания повиноваться и чувствовал, что Эндер не заслужил подобной отповеди.
— А мне казалось, что вам давно пора узнать, что мы думаем о ваших делишках.
Но взрослые не обратили на него внимания. Андерсон протянул Эндеру бумагу. Большой лист. Не маленькую цидулку, какие ходили внутри Боевой школы, а полновесный приказ. Боб понял, что это значит. Эндера переводили из школы.
— Ты уезжаешь? — спросил Боб. Эндер кивнул. — Чего это они так долго ждали? Тебе ведь уже почти десять. Ты умеешь ходить, говорить, шнурки завязывать. Чему еще они могут научить тебя?
Эндер покачал головой.
— Я знаю только, что игра окончена. — Он свернул бумагу. — Вовремя, ничего не скажешь. Могу я объявить своей армии?
— Нет времени, — ответил Графф. — Челнок отваливает через двадцать минут. К тому же лучше не встречаться с ними. Так будет легче.
— Им или вам? — спросил Эндер.
Ответа дожидаться он не стал. Повернулся к Бобу. Взял его руку, пожал и пошел к двери.
— Подожди, — остановил его Боб. — Куда они тебя загнали? Тактика? Навигация?
— Командная школа, — ответил Эндер.
— Начальная Командная?
— Просто Командная, — ответил Эндер и исчез за дверью.
Андерсон шагнул за ним. Боб ухватил Граффа за рукав.
— Никто не попадает в Командную, пока ему не исполнится шестнадцать!
Графф стряхнул руку Боба, вышел и закрыл за собой дверь.
Боб стоял посреди пустой комнаты, пытаясь понять, что все это значит. Никто не попадал в Командную школу, не проучившись три года в Тактической, Навигационной или Начальной Командной. И никто не оставлял Боевую школу меньше чем через четыре года учебы, как Эндер.
Вся система летит к чертям. В этом не может быть сомнений. Либо кто-то наверху ума лишился, либо что-нибудь неладно с войной. С настоящей войной, с войной против жукеров. Иначе зачем им гробить собственную систему подготовки? Зачем портить игру? С чего назначать восьмилетнего малыша командиром армии?
Боб размышлял об этом, пробираясь коридорами в свою комнату. Свет погас, как только он опустился на койку. Боб разделся в темноте и запихнул комбинезон в невидимую тумбочку. Он чувствовал себя ужасно. Сначала думал, что это просто страх, страх не справиться с армией. Но нет. Он знал, что будет хорошим командиром. Бобу хотелось плакать. Он плакал только в самые первые дни — от тоски по дому. Потом перестал. Он пытался дать название чувству, которое стояло комком в горле и заставляло плакать против воли. Он укусил руку, чтобы подавить это чувство, заменить его болью. Не помогло. Не поможет. Он больше никогда не увидит Эндера.
Он обозначил причину боли и теперь мог управлять ею. Лежа на спине, заставил себя расслабиться, успокоиться, пока не высохли слезы. Тогда он заснул. Рука его лежала возле рта на подушке, словно Боб собирался грызть ногти или сосать кончик пальца. Лоб пересекла упрямая морщина. Дыхание стало медленным и ровным. Он был солдатом, и, если бы кто-нибудь спросил его, что он станет делать, когда вырастет, Боб не понял бы вопроса.
Перебираясь в челнок, Эндер впервые заметил, что у майора Андерсона теперь другие нашивки.
— Да, он стал полковником, — сказал Графф. — Отныне, вернее, с двенадцати часов дня, майор Андерсон распоряжается Боевой школой. У меня теперь другие обязанности.
