— Надеюсь, вы простите меня, полковник Графф, по я считаю, что должен доложить о ваших распоряжениях и своем особом мнении лично Стратегу и Гегемону.
— Почему не нашему любимому Полемарху?
— Все знают, что он у вас в кармане.
— Сколько недоброжелательности, майор Андерсон. А я думал, мы друзья.
— Мы друзья. И я считаю, что ты можешь оказаться прав насчет Эндера. Я просто не верю, что ты, именно ты и только ты должен распоряжаться судьбами мира.
— Не думаю, что имею право распоряжаться судьбой Эндера Виггина.
— Так ты не будешь возражать, если я сообщу им?
— Конечно, буду, трусливая твоя задница. Такие вопросы должны решать люди, имеющие хотя бы слабое представление о том, что происходит на самом деле, а не перепуганные политиканы, получившие свои кресла только потому, что у себя дома считались самыми большими шишками.
— Но ты понимаешь, почему я это делаю?
— Потому что ты близорукий ублюдок-бюрократ и хочешь иметь прикрытие на случай, если что-то пойдет не так. Только если что-то пойдет не так, нас съедят жукеры, а не начальство. Так что доверься мне, Андерсон, и не вешай мне на шею всю проклятую Гегемонию. У меня и без нее забот хватает.
— Ах, это нечестно? Весь мир против тебя. Ты можешь поступать так с Эндером, но не согласен терпеть это сам?
— Эндер Виггин в десять раз сильнее и умнее меня. Все, что я хочу, — это вытащить его гений на свет божий. Если бы на меня свалилась сотая доля его груза, я бы погиб. Майор Андерсон, я знаю, что калечу игру, знаю, что вы любите ее даже больше, чем ребята, играющие в нее. Можете меня ненавидеть, но не пробуйте остановить.
— Поставляю за собой право связаться с Гегемоном и Стратегом, когда сочту нужным. А пока — делай, что хочешь.
— Большое спасибо.
— Эндер Виггин, маленький пердун, который ведет в личном зачете, какое счастье видеть тебя в наших рядах. — Командир армии Крыс лежал на спине на нижней койке, его наготу прикрывал один лишь компьютер. — Как может проиграть армия, в которой сражаешься ты?
Несколько ребят, оказавшихся рядом, засмеялись.
Трудно представить себе более различные армии, чем войска Саламандр и Крыс. В комнате было тесно, шумно и царил такой беспорядок, какой и нарочно не устроишь. Эндер считал, что отсутствие дисциплины будет ему приятно, но неожиданно для себя обнаружил, что успел привыкнуть к тишине и размеренности. Бедлам в спальне раздражал его.
— У нас все в порядке, Эндер-Бендер. Я Носатая Розочка, Носатый Рози, гениальный еврейский мальчик, а ты всего лишь микроскопический пустоголовый гой. И никогда об этом не забывай.
Со времен создания Международного флота Стратегом армейских сил всегда был еврей. Существовало мнение, что генералы-евреи не проигрывают войн. И до сих пор его никто не опроверг. Поэтому каждый еврей в Боевой школе мечтал стать Стратегом и с самого начала пользовался определенным авторитетом. И соответственно вызывал к себе сильную неприязнь. Армию Крыс часто называли «мударным отрядом» — полуодобрительная-полунасмешливая калька с «ударного отряда» Мэйзера Ракхейма. Многим нравилось вспоминать, что, хотя в дни Второго Нашествия американский еврей (президент) был Гегемоном альянса, израильский еврей — Стратегом, командующим обороной, а русский еврей — Полемархом флота, именно «ударный отряд» Мэйзера Ракхейма — никому не известного, дважды судимого военно-полевым судом полукровки-маори — разбил, а затем уничтожил вражеский флот в боях над Сатурном.
Если Мэйзер Ракхейм смог спасти мир, говорили люди, то для военной карьеры не имеет значения, еврей ты или нет.
Но это имело значение, что прекрасно понимал Носатый Рози. Он иронизировал над собой, чтобы предупредить насмешки антисемитов (почти все, у кого он выигрывал, хотя бы на время становились антисемитами), а также и для того, чтобы все понимали, кто он есть. Его армия стояла на втором месте в турнирной таблице и нацеливалась на первое.
— Я взял тебя сюда, гой, так как мне не нравится, когда думают, что я выигрываю только оттого, что у меня отборные солдаты. Все должны знать: я могу выигрывать даже с такими клопами, как ты. Здесь у нас действуют три правила: делай, что я говорю, и не мочись в постель.
