— Мы, люди, — вмешался Голос, — используем каменные или металлические орудия, когда хотим срубить дерево и сделать из него дома, стрелы или дубинки, которые носят многие из вас.
Потребовалась минута, чтобы до свинксов дошел смысл его слов. Потом внезапно все они повскакивали на ноги и побежали — безумно, бесцельно, кругами, врезаясь друг в друга, в деревья, в хижины. Все молчали, но изредка тот или другой свинкс испускал дикий крик — такой, как показывал Мандачува.
Жуткое зрелище. Внезапный приступ безумия. Все это выглядело так, словно свинксы потеряли способность управлять своими телами. Сегодня Голос послал к черту правила, которые соблюдались все эти годы необщения, осторожности, умолчания, и результатом стало повальное сумасшествие.
Из этого хаоса вынырнул Человек и бросился на землю перед Голосом.
— О Голос! — громко выкрикнул он. — Обещай, что никогда не позволишь им срубить моего отца Корнероя их каменными и металлическими орудиями! Если вам хочется убить кого-нибудь, здесь есть древние братья, которые с радостью отдадут себя. Можете взять мою жизнь, но не убивайте моего отца!
— И моего! — подхватили другие свинксы. — И моего!
— Мы бы никогда не посадили Корнероя так близко от ограды, — сказал Мандачува, — если бы знали, что вы… варелез.
Голос снова вскинул руки:
— Разве люди рубили деревья на Лузитании? Хоть одно? Никогда. Закон запрещает это. Вам нечего бояться.
Свинксы останавливались по одному. Наступила тишина. Наконец Человек поднялся с земли.
— Вы заставили нас еще больше бояться людей, — обратился он к Голосу. — Лучше было бы вам и вовсе не приходить в наш лес.
Ему ответил звонкий голос Кванды:
— Как можешь ты говорить это после того, как вы замучили моего отца?
Человек ошеломленно уставился на нее, явно потеряв дар речи. Миро обнял Кванду за плечи. И в наступившей тишине заговорил Голос Тех, Кого Нет:
— Вы обещали мне, что ответите на все мои вопросы. Я спрашиваю вас: как делаете вы деревянные хижины, луки, стрелы, дубинки? Мы рассказали вам о единственном известном нам способе. Теперь расскажите мне о вашем.
— Брат отдает себя, — пояснил Человек. — Я уже говорил вам. Мы просим древнего брата помочь в нашей нужде, показываем ему образ, и он отдает себя.
— Можем ли мы увидеть, как это делается? — спросил Эндер.
Человек оглянулся на других свинксов.
— Вы хотите, чтобы мы попросили древнего брата отдать себя, просто чтобы вы могли посмотреть? Нам еще годы и годы не нужны будут новые дома, да и стрел хватает с лихвой.
— Покажи ему!
Миро повернулся, и остальные тоже — из леса на поляну вышел Листоед. Он спокойно и уверенно продвинулся на середину поляны. На окружающих не глядел, а говорил, как будто был герольдом или уличным глашатаем, — ему явно было безразлично, слушают его или нет. Он пользовался языком жен, а потому Миро улавливал только отдельные слова.
— Что он говорит? — спросил Голос.
Миро, который все еще стоял на коленях рядом с чужаком, начал шепотом переводить:
— Листоед, судя по всему, отправился к женам, и они сказали, чтобы братья исполняли твои просьбы. Но это не так просто, он говорит им… Я даже слов этих не знаю… Что они все умрут. Что кто-то из братьев умрет — это уж точно. Посмотрите, они не боятся, никто из них.
— Я не знаю, как проявляется у них страх, — сказал Голос. — Я их еще совсем не знаю.
— Да и я тоже, — ответил Миро. — Следует отдать вам должное: за какие-то полчаса вы подняли тут больше шороху, чем я видел за всю свою жизнь.
— Это врожденный дар, — отозвался Голос. — И давайте заключим соглашение. Я никому не скажу про вашу Сомнительную Деятельность. А вы сохраните в тайне мое имя.
— Это просто, — кивнул Миро. — Я и сам-то поверить не могу.
Листоед закончил свою речь, повернулся, подошел к двери хижины, фыркнул и нырнул внутрь.
— Мы попросим дар у древнего брата, — объявил Человек. — Так сказали жены.
Так все и случилось. Миро стоял, обняв Кванду, рядом на траве сидел Голос, а свинксы творили чудо, куда более ощутимое и убедительное, чем те события, на основании которых Густо и Сида получили титул ос Венерадос.
Свинксы обступили старое толстое дерево на самом краю поляны, а потом стали по очереди забираться на него. Забравшийся немедленно начинал колотить по стволу палочкой. Скоро все устроились на стволе и ветвях, распевая что-то непонятное и выбивая палочками сложный, прерывистый ритм.
