— Я никогда не лгу. Если хочешь, пришлю тебе запись. Впрочем, нет, я пущу ее в сеть, чтобы все могли видеть, как ты дергался, а потом лгал.
— Ментирозо! Фильо де пута! Фоде-боде!
Эндер решил, что понимает значение всех этих эпитетов, но мальчик с металлическими глазами был спокоен.
— Да, — сказала девочка. — Да-ме.
(«Дай сюда».)
Мальчик яростным движением сорвал с пальца кольцо и швырнул на землю.
— Вьяда, — хрипло прошептал он, повернулся и побежал прочь.
— Полтрано! — крикнула девочка в спину ему.
(«Трус!»)
— Кано! — отозвался бегущий, даже не обернувшись.
В этот раз он кричал не девочке. Она тут же оглянулась на мальчика с металлическими глазами. При слове «кано» тот словно окаменел. Девочка тут же отвела взгляд. Малышка, собиравшая мячи, подошла к мальчику с металлическими глазами и что-то прошептала на ухо. Он поднял голову и наконец заметил Эндера.
Старшая девочка извинялась:
— Дескульпа, Ольядо, нано квериа кве…
— Нано ха проблеми, Мичи. — Он даже не смотрел на нее.
Девочка продолжала говорить, но тоже заметила Эндера и сразу замолчала.
— Поркве еста ольяндонос? — спросил мальчик.
(«Почему ты смотришь на нас?»)
Эндер ответил вопросом на вопрос:
— Воче е арбитро?
(«Ты арбитр?» В португальском у этого слова несколько значений — арбитр, судья, управляющий.)
— Де вез ем квандо.
(«Иногда».)
Эндрю перешел на звездный, так как сомневался, что сможет сказать по-португальски что-то по-настоящему сложное.
— Тогда ответь мне, арбитр, честно ли заставлять пришельца самому искать дорогу, оставлять его без помощи?
— Пришельца? Ты говоришь об утланнинге, фрамлинге или раман?
— Нет. О неверующем.
— О Сеньор е дескренте? Вы неверующий?
— Со дескредо но инкривель. Я не верю только в невероятное.
— Куда ты хочешь попасть, Голос? — улыбнулся мальчик.
— Я хочу найти дом семьи Рибейра.
Маленькая девочка подалась к мальчику с металлическими глазами.
— Каких Рибейра?
— Вдовы Ивановы.
— Думаю, я смогу его найти, — ответил мальчик.
— Каждый в городе может его найти, — улыбнулся Эндер. — Вопрос лишь в том, захочешь ли ты показать мне дорогу?
— Зачем тебе туда?
— Я задаю людям вопросы, чтобы узнать правдивые истории.
— В доме Ивановы никто не знает правдивых историй.
— Ложь меня тоже устраивает.
— Тогда пошли.
Мальчик двинулся по дорожке коротко остриженной травы. Маленькая девочка снова шепнула что-то ему на ухо. Он остановился и повернулся к следовавшему за ним Эндеру.
— Квара хочет знать, как тебя зовут.
— Эндрю Виггин.
— А она — Квара.
— А твое имя?
— Меня все называют Ольядо. Из-за глаз. — Он подхватил Квару на руки, посадил на плечи. — Но мое настоящее имя Лауро. Лауро Сулеймано Рибейра. — Он усмехнулся, потом повернулся к Эндеру спиной и пошел по дорожке.
Эндер двинулся следом. Рибейра. Конечно.
Джейн, которая, естественно, слышала все, шепнула ему на ухо:
— Лауро Сулеймано Рибейра — четвертый сын Новиньи. Потерял глаза в результате несчастного случая. Лазер. Ему двенадцать лет. Да, я обнаружила, чем семейство Рибейра отличается от остальных жителей города. Они с удовольствием нарушают приказ епископа и готовы показывать тебе дорогу.
«А я заметил еще кое-что, Джейн, — беззвучно ответил Эндер. — Этому мальчику было приятно обманывать меня и еще приятнее — показать мне, что я обманут. Очень надеюсь, что ты не станешь брать у него уроки».
Миро сидел на склоне холма. Тени деревьев надежно скрывали его от любого наблюдателя-горожанина, зато сам он прекрасно видел большую часть Милагра: собор и монастырь на самом высоком холме, обсерваторию, тоже на холме, чуть дальше к северу, а рядом с обсерваторией, в лощине, в нескольких шагах от ограды, дом, в котором он, Миро, живет.
— Миро, — прошептал Листоед, — ты дерево?
Точный перевод идиомы пеквенинос. Для медитации им необходима полная неподвижность. Это состояние они и называют «быть деревом».
— Скорее уж травинка, — отозвался Миро.
Листоед захихикал высоким девчоночьим голосом. Смех не был естественным для пеквенинос, они просто выучили звук как знак, еще одно слово на звездном. Свинксы не выражали удовольствия смехом, по крайней мере так казалось Миро.
