Огонь заполнил почти весь экран имитатора и остановился. Нескольким вражеским судам удалось ускользнуть. Уцелели и большие корабли Эндера. Но там, где был огромный вражеский флот и планета, которую он защищал, не осталось ничего. В пустоте висело облако пыли, медленно сгущавшееся, по мере того как сила тяжести брала свое. Оно казалось белым от жара и крутилось волчком. А еще оно было куда меньше прежнего. Большая часть массы планеты превратилась в пыль и улетела в открытый космос.
Оглушенный радостными воплями ребят, Эндер стащил обруч с наушниками и только тогда понял, что в комнате, где он находится, так же шумно. Люди в форме обнимались, хлопали друг друга по плечам, смеялись, кричали что-то непонятное; кто-то плакал; несколько человек стояли на коленях или лежали на полу — Эндер понял, что они молятся. Что происходит? Бред какой-то. Они должны были рассердиться.
Откуда-то из толпы вынырнул полковник Графф и подошел к Эндеру. Слезы текли по его щекам, но он улыбался. Графф наклонился, протянул руки и, к удивлению Эндера, обнял его, подхватил и закружил по комнате, шепча:
— Спасибо тебе, спасибо тебе, Эндер. Сам Бог послал нам тебя, Эндер.
Он осторожно опустил его на пол. Тогда остальные тоже начали подходить, поздравлять, пожимать руку. Он никак не мог понять, что происходит. Так он все-таки прошел? Это его победа, они тут ни при чем. Он сжульничал, нарушил правила. Почему они ведут себя так, будто он выиграл честно?
Люди расступились, пропуская Мэйзера Ракхейма. Он подошел к Эндеру и протянул руку.
— Это был тяжелый выбор, малыш. Все или ничего. Конец нам или конец им. Но Бог знает, не было у нас другого способа победить. Поздравляю. Ты разбил их, теперь все кончено.
«Все кончено. Я разбил их». Эндер не понимал.
— Я разбил тебя.
Мэйзер рассмеялся. Его хохот заполнил комнату.
— Эндер, ты никогда не играл со мной. Да ты вообще не играл с тех пор, как я стал твоим врагом.
Нет, Эндер совсем не воспринимал соли шутки. Он выиграл множество партий, и это дорого ему обошлось. Он начал выходить из себя.
Мэйзер положил руку ему на плечо. Эндер сбросил ее. Мэйзер перестал улыбаться и сказал:
— Эндер, последние несколько месяцев ты командовал нашим флотом. Это было Третье Нашествие. Никаких игр, только настоящие сражения. И воевал ты с жукерами. Выиграл все битвы, а сегодня разбил их у родной планеты, где была королева, королевы всех колоний; они все были там, и ты стер их в порошок. Они никогда больше не нападут на нас. Ты сделал это. Ты, Эндер.
Настоящее. Не игра. Мозг Эндера был слишком утомлен, чтобы переварить сообщение. Те точки света в пустоте оказались настоящими кораблями, которые он бросал в бой, уничтожал. И он взорвал, распылил на молекулы настоящую планету. Эндер прошел сквозь толпу, не слушая поздравлений, избегая протянутых для пожатия рук, отгородившись от их слов, их радости. Он вернулся в свою комнату, разделся, забрался на койку и заснул.
Он проснулся. Кто-то тряс его за плечо. Минута ушла на то, чтобы узнать их. Графф и Ракхейм. Эндер повернулся к ним спиной.
— Дайте поспать.
— Эндер, мы хотим поговорить с тобой, — сказал Графф.
Эндер перекатился обратно.
— На Земле крутили видеозапись сражения весь день и всю ночь.
— Весь день и всю ночь?
Получается, что он сутки проспал. Или нет?
— Ты герой, Эндер. Все видели, что ты совершил. Ты и твои ребята. Думаю, нет на Земле правительства, которое уже не наградило тебя самым высоким орденом.
— Я их всех убил? — спросил Эндер.
— Всех — кого? — удивился Графф. — Ах, это ты о жукерах? Да, всех. А что?
Мэйзер наклонился поближе.
— На то и война.
— Все королевы погибли. Значит, я убил их детей, всех.
— Они сами решили свою судьбу, когда напали на нас. Это не твоя вина, Эндер. Это должно было случиться.
Эндер схватил Мэйзера за воротник комбинезона, повис на нем, притянул лицо Мэйзера к себе.
— Я не хотел убивать всех! Я никого не хотел убивать! Я не убийца. Вам нужен был не я, ублюдки поганые, вам нужен был Питер, но вы заставили меня, вы обманом втянули меня в это.
Он плакал, потеряв самообладание.
— Конечно, мы обманули тебя. В этом-то все и дело, — сказал Графф. — Иначе ты бы просто не справился. Понимаешь, мы зашли в тупик. Нам нужен был человек, способный на сопереживание, человек, который научился бы думать, как жукеры, понимать и принимать их. Нам нужен был человек, умеющий завоевать любовь и безоглядное доверие подчиненных. Чтобы штаб работал, как единая совершенная машина. Но человек, наделенный даром сопереживания, не может стать убийцей. Не может побеждать любой ценой. Если бы ты знал, ты бы не победил. А будь ты из породы людей, которых ничто не остановит, ты бы не понял жукеров, не понял бы совсем.
