С такими мыслями он заснул вновь и спал до тех пор, пока дверь мягко не открылась, и на пол рядом с ней не лег в ожидании, когда его поднимут, очередной утренний бой.
Они опять победили, но это было невероятно изматывающее занятие. Боевой зал был настолько забит звездами, что отстрел противника в их лабиринте занял сорок пять минут. Противником была армия Барсука под командованием Пола Слоттера, и они никак не хотели сдаваться. Кроме того, в игре появилось очередное новшество: когда они обезвреживали или ранили солдата противника, то он восстанавливался через пять минут, точно так же, как это делалось во время тренировки. Только замороженные игроки насовсем выбывали из боя, но восстановление солдат не распространялось на армию Дракона. Первым понял, что происходит, Том с Приветом, отделение которого попало под обстрел солдат противника, считавшихся надежно выключенными из игры. Когда бой завершился, Слоттер пожал руку Эндеру и сказал:
— Я рад, что ты победил. Если я когда-нибудь выиграю у тебя, то хочу, чтобы это произошло в честном бою.
— Пользуйся всем, что получаешь, — ответил Эндер. — Если получаешь преимущество над врагом, то обязательно используй его.
— Я так и делал, — сказал Слоттер. — Я думаю о справедливости только до и после боев.
Бой длился так долго, что время завтрака прошло. Эндер посмотрел на своих потных, усталых солдат, ждущих в коридоре, и сказал:
— На сегодня вы все знаете. Тренировок не будет. Отдохните. Развейтесь. Решите контрольную.
Они настолько устали, что никто не выразил радости, никто даже не улыбнулся. Они молча добрели до казармы и сняли свои костюмы. Они стали бы тренироваться, если бы он попросил их об этом, но они достигли предела своих сил. Вдобавок остаться без завтрака было и так уже слишком несправедливым.
Эндер хотел сразу принять душ, но он тоже сильно устал. Он на минутку прилег на кровать, даже не снимая боевого костюма, а когда проснулся, то уже началось время второго завтрака. Пришлось расстаться с мыслью узнать сегодня еще что-нибудь новое о чужаках. Времени оставалось только на то, чтобы помыться, перекусить и отправиться на уроки.
Он сорвал с себя пропахший потом костюм. Ему стало холодно, в суставах ощущалась страшная слабость. «Нельзя спать в середине дня. Я ослабел. Я начинаю сдавать. Нельзя этого допускать». Поэтому он добежал до спортзала и три раза взобрался по канату перед тем, как отправился в душ. Ему не пришло в голову, что его отсутствие будет замечено в командирской столовой и что, направляясь в душ в это полуденное время, когда его армия поглощает свою первую за сегодняшний день еду, он остается абсолютно, абсолютно один.
Услышав их приход, он не придал ему значения. Он подставлял тело и голову под хлещущие струи воды. Приглушенный звук шагов был едва слышен. «Возможно кончился второй завтрак, — подумал Эндер, и начал снова намыливаться. — Возможно, у кого-то поздно кончилась тренировка… А может быть, и нет». Он обернулся. Их было семеро. Часть из них стояла около душевых кабинок, остальные подпирали задницами металлические раковины умывальников, и все они смотрели на него. Бонзо стоял ближе всех. Многие из них скалились улыбками охотников, загнавших свою жертву в угол. Впрочем, Бонзо не улыбался.
— Привет, — сказал Эндер.
Никто не ответил.
И хотя Эндер не успел до конца смыть с себя мыло, он выключил душ и протянул руку за полотенцем. Полотенца на месте не оказалось. Его уже держал в руках один из ребят. Это был Бернард. Для завершения картины здесь не хватало лишь Питера со Стилсоном. А этим явно не доставало как улыбки первого, так и откровенной тупости второго.
Увод полотенца демонстрировал их намерения. Голый, пытающийся догнать свое полотенце, Эндер наилучшим способом продемонстрирует перед ними, что на самом деле он жалок и слаб. Они хотели именно этого. Они хотели унизить и сломить его. Эндер не стал играть в их игру. Он отказался признать себя слабым лишь потому, что был мокрым и раздетым. Он твердо встал к ним лицом, опустил руки вдоль тела и остановил свой взгляд на Бонзо.
