Иллюминаторы корабля мгновенно заполнились звездами, как только свет стал видимым во всех направлениях. Когда-нибудь ученые поймут, почему при переходе Парка почти не потребляется энергия. В глубине души Эндер был уверен, что межзвездные полеты людей требуют неимоверной платы. Ему как-то пришло в голову, что при каждом переходе Парка где-нибудь мигает звезда. Джейн уверяла его, что это не так, но он знал, что многие звезды не видны нам; может исчезнуть целый триллион звезд, а мы этого и не заметим. В течение тысяч лет мы можем видеть фотоны, испущенные звездой, которой, может быть, уже не существует. К тому времени, когда мы увидим, что Галактика погасла, будет уже поздно менять курс.
— Сидишь здесь в параноидных фантазиях, — сказала Джейн.
— Ты не можешь читать мысли, — ответил Эндер.
— Ты всегда становишься мрачным и размышляешь о гибели Вселенной каждый раз, когда выходишь из межзвездного перелета. Наверное, тебя так укачивает.
— Ты уже предупредила власти Лузитании о моем приезде?
— Это очень маленькая колония. Здесь нет иммиграционных властей, потому что вряд ли сюда кто-нибудь приезжает. Автоматический челнок доставляет людей на орбиту и обратно в до смешного крохотный космопорт.
— Разрешение на иммиграцию?
— Ты — Глашатай. Они не могут не впустить тебя. Кроме того, иммиграционные власти представлены губернатором, она же мэр, так как город совпадает с колонией. Ее имя Фария Лима Мария до Боске, по прозвищу Боскинья, и она шлет тебе приветствия и хочет, чтобы ты возвращался обратно, потому что у них достаточно своих проблем и без проповедника агностицизма, смущающего добрых католиков.
— Она так сказала?
— На самом деле не тебе — это епископ Перегрино так ей сказал, а она согласилась. Но у нее работа такая — соглашаться. Если ты скажешь ей, что все католики — суеверные глупцы, поклоняющиеся идолам, она, наверно, вздохнет и скажет: я надеюсь, что вы оставите свое мнение при себе.
— Ты вводишь меня в заблуждение, — сказал Эндер. — Чего, по-твоему, я не хотел бы слышать?
— Новинья отменила свой вызов Глашатая. Через пять дней.
Конечно, Межзвездный Кодекс гласит, что после того, как Эндер отправился в путь по ее вызову, его нельзя отменить в законном порядке; все же это полностью меняло дело, потому что вместо того чтобы нетерпеливо ждать его приезда двадцать два года, она будет страшиться этого, будет возмущена тем, что он приехал, когда она переменила свое мнение. Он ждал, что она примет его как долгожданного друга. Теперь же она будет еще более враждебно настроена, чем католическая церковь.
— Хоть бы что-нибудь сделало мою работу проще, — сказал он.
— Не все так плохо, Эндрю. Знаешь, за прошедшие годы некоторые другие вызывали Глашатая, и они не отменили свои вызовы.
— Кто?
— По очаровательному совпадению, это сын Новиньи Миро и ее дочь Эла.
— Они, скорее всего, не могли знать Пипо. Почему бы они вызвали меня, чтобы огласить его смерть?
— О, нет, смерть Пипо здесь ни при чем. Эла послала вызов всего лишь шесть недель назад, чтобы огласить смерть своего отца, мужа Новиньи, Маркоса Мария Рибейра, по прозвищу Маркао. Он свалился в баре. Не от алкоголя — он был болен. Он полностью сгнил изнутри.
— Мне жаль тебя, Джейн, ты так переполнена состраданием.
— Это ты силен в сострадании. Я же лучше выгляжу в сложных поисках в упорядоченных структурах данных.
— А мальчик — как его зовут?
— Миро. Он вызвал Глашатая четыре года назад. По поводу смерти сына Пипо, Либо.
— Либо же не старше сорока…
— Ему помогли рано умереть. Он был, видишь ли, ксенологом — или зенадором, как они называют их на португальском.
— Свинки…
— Точно так же, как и его отца. Органы размещены точно так же. За время твоего путешествия еще три свинки были умерщвлены подобным образом. Однако они посадили деревья в их останки — такой чести людям не оказали.
«Ксенологи двух поколений убиты свинками».
— Что решил Межзвездный Совет?
— Они приняли занятное решение. Они продолжают сомневаться. Они не утвердили ни одного из ассистентов Либо на должности ксенолога. Один из них — это Уанда, другой — Миро.
— Они поддерживают контакт со свинками?
