Качели и горки. Обезьянья дорожка. Все это сильно заросшее, тем не менее безошибочно различимое.
— Должно быть, это кто-то построил, — сказал Абра. — Посмотри на череп. Это вовсе не скала, это бетон.
— Я знаю, — ответил Эндер. — Они построили это для меня.
— Что?
— Я знаю это место, Абра. Чужаки построили его для меня.
— Чужаки были мертвы уже за пятьдесят лет до того, как мы пришли сюда.
— Ты прав. Это невозможно. Но я знаю только лишь то, что знаю, Абра. Я не должен брать тебя с собой. Это может оказаться опасным. Если они изучили меня настолько хорошо, что смогли построить все это, то вполне возможно, они…
— Хотели расквитаться с тобой.
— За их истребление.
— Значит, не надо ходить, Эндер. Не надо делать того, на что они надеялись.
— Если они надеялись отомстить, то мне это все равно. Но, может быть, они хотели не этого. Может быть, это — их попытка приблизиться для разговора, написать мне послание.
— Они не знали, что такое писать и читать.
— Может быть, они начали учиться этому перед смертью.
— Ладно, я не собираюсь торчать здесь, если ты направишься куда-нибудь еще. Я иду с тобой.
— Нет, ты слишком мал, чтобы подвергаться риску.
— Пошли! Ты — Эндер Виггин. Так что можешь не рассказывать мне, что могут делать одиннадцатилетние дети!
Они сели в вертолет и пролетели над детской площадкой, над лесом, над поляной с колодцем. Затем дальше, за лес. И там, где в игре должен был начинаться Конец Света, действительно находилась скала с пещерой в стене и небольшим выступом рядом с пещерой. И на таком же, как в игре, расстоянии от пещеры виднелась башня замка.
Он оставил Абру у вертолета.
— Не ходи за мной и отправляйся домой, если я не вернусь в течение часа.
— Забудь про это, Эндер. Я иду с тобой.
— И не думай, Абра, а то я прочищу твою голову хорошей порцией грязи.
Абра мог бы сказать, что, несмотря на шутливый тон, Эндер действительно имел это в виду, поэтому он остался.
Стена башни была покрыта выемками и уступами, видимо, для облегчения подъема. Они хотели, чтобы он оказался внутри.
Комната была точно такой же, как и раньше, и ничего не забывший Эндер оглядел пол в поисках змеи. Но на полу был лишь коврик с вышитой в одном углу змеиной головой. Не точная копия, а отдаленно похожая имитация. Для существ, не знающих искусства, это была неплохая работа. Должно быть, они извлекли все эти образы из мозга самого Эндера, читая его кошмарные сны с расстояния в десятки световых лет. Но для чего? Конечно же, для того, чтобы привести его сюда, в эту комнату. Для того, чтобы он получил их послание. Но где оно, и как он сможет его понять?
На стене его ждало зеркало. Это был тусклый лист металла с грубо выцарапанными на нем очертаниями человеческого лица.
Глядя на зеркало, он вспомнил, как разбивал его, отрывал его от стены, и змеи выпрыгивали из скрытого за зеркалом пространства и шли в атаку, запуская свои ядовитые клыки в каждую доступную для них часть его тела.
«Насколько хорошо они изучили меня? — подумал Эндер. — Настолько ли, чтобы знать, как часто я думал о смерти; чтобы знать, что я не боюсь ее? Впрочем, достаточно хорошо для того, чтобы знать, что даже если я буду бояться смерти, то это не остановит меня и не помешает снять зеркало со стены».
Он подошел к стене и, приподняв зеркало, потянул его на себя. Ничто не выпрыгнуло из открывшегося за зеркалом пространства. Зато внутри ниши он увидел белый шар из шелковой нити с кое-где торчавшими из него оборванными концами волокна. Яйцо? Нет, куколка Царицы чужаков, уже оплодотворенная, уже не нуждающаяся ни в чем, кроме собственного развития для того, чтобы дать жизнь сотням тысяч чужаков, включая несколько новых цариц и особей мужского пола.
Эндер представил похожих на больших слизней самцов, прилепившихся к стенам темного туннеля, и взрослых особей, несущих будущую Царицу в уединенное помещение. Там самцы, содрогаясь в экстазе, по очереди отдавали ей свою силу, а затем, уже усохшими, замертво валились на пол. Потом новую Царицу положили перед старой. Старая Царица была изумительным созданием, одетым в легкие мерцающие крылья. Она давно утратила способность летать, но власть ее была все так же величественна, как и прежде. Старая Царица поцеловала новую и, смазав ей губы нежным ядом, усыпила ее. Затем она оплела новую Царицу тонкой нитью из своего брюшка и повелела ей стать своим продолжением, стать новым городом, новым миром, дать жизнь многим новым царицам и многим мирам.
