— Что там было? — спросил Абра.
— Ответ.
— Какой ответ?
— На мой вопрос. — И Эндер не обмолвился больше ни словом о том, что было. Они продолжали осмотр еще в течение пяти дней и наконец далеко к юго-востоку от башни нашли подходящее место для новой колонии.
Спустя несколько недель он обратился к Вэлентайн и попросил ее прочитать то, что написал. Она села за компьютер и стала читать.
Написанное было повествованием от имени Царицы роя, рассказывающей обо всем, что чужаки хотели сделать, и обо всем, что они сделали; вот наши ошибки и вот наши достижения; мы не хотели вредить вам, и мы простили вам нашу гибель. С начала пробуждения их разума и до времен Великих Войн, охватывавших всю планету, изложение Эндера было сжатым и обрывочным, как воспоминания зрелого человека о раннем детстве. Затем, начав рассказ о великой матери, Царице всего, которая первой научилась беречь и обучать новых цариц, вместо того чтобы убивать или отсылать их прочь, он замедлил свой рассказ, подробно описывая, сколько раз она была вынуждена уничтожать собственных детей, цариц, которые не были ее абсолютным продолжением, пока наконец не родила ту, что отвечала ее представлению об идеале. Такого мир прежде не знал: две Царицы, любящие и поддерживающие друг друга, вместо того чтобы воевать между собой. И вместе они стали сильнее любого другого роя. Они процветали, они рождали новых дочерей, которые вступали с ними в союз. Это было началом мудрости.
И дальше Эндер говорил за Царицу роя:
— Если бы мы только могли общаться с вами. Но раз этого не дано, мы просим лишь об одном: помните о нас не как о своих врагах, а как о несчастных сестрах, превращенных в бесформенный сгусток грязи по воле Судьбы или Бога, или Эволюции. Если бы только мы поцеловались! Это было бы чудо, которое сделало бы нас равными в глазах друг друга. Вместо этого мы и вы начали убивать. Но мы все равно приветствуем вас сейчас как друзей, пришедших в гости. Добро пожаловать в наш дом, дочери Земли, живите в наших городах, жните наши поля. То, чего не можем делать мы, теперь вы будете делать за нас своими руками. Цветите, деревья; зеленейте, поля; будьте теплыми для них, солнца; будьте плодородными для них, планеты: они наши приемные дочери, и они пришли к себе, в наш дом.
Книга, написанная Эндером, была небольшой, но она содержала в себе все добро и все зло, которые знала Царица роя. И Эндер подписал ее не своим именем. Книга была подписана:
«ГОВОРЯЩИЙ ЗА МЕРТВЫХ».
На Земле книга была тихо опубликована и так же тихо переходила из рук в руки до тех пор, пока не стало трудно верить в то, что кто-нибудь из людей еще не читал ее.
Большинство находило ее заслуживающей прочтения. Некоторые из читавших не могли с ней расстаться. Они начали жить по книге, и когда умирал кто-нибудь из тех, кого они любили, то уверовавший вставал у могилы, чтобы стать Говорящим за Мертвого, и произносил все, что мог бы сказать умерший, но с полной откровенностью, не скрывая ошибок и не претендуя на несуществующие достоинства. Посещающие такие службы порой воспринимали их слишком нервно и болезненно, но многие люди считали, что несмотря на допущенные ошибки, прожитая ими жизнь стоит того, чтобы после их смерти Говорящий за Мертвого мог рассказать за них всю правду. На Земле это стало одной из многих религий, но для тех, кто путешествовал в великой пещере космоса, кто проводил свою жизнь в туннелях Царицы роя и убирал урожай с ее полей, это стало единственной религией. В каждой колонии был свой Говорящий за Мертвых.
Никто не знал, да на самом деле и не хотел знать, кто был первым Говорящим. И Эндер не был склонен сообщать об этом.
Когда Вэлентайн исполнилось двадцать пять, она закончила свой последний том истории войн с чужаками. В конце этого тома она полностью поместила текст книги Эндера, не сообщая о том, кто является ее автором.
По мгновенной связи ей пришло послание от дряхлого Гегемона, семидесятисемилетнего Питера, сердце которого начало сдавать.
— Я знаю, кто это написал, — говорил Питер. — Если он смог рассказать о чужаках, то он наверняка сможет рассказать и обо мне.
