В конце боя он слышал, как Петра просила дать ей микрофон:
— Скажите ему, что мне очень стыдно, но у меня вдруг совершенно кончились силы. Я просто не могла больше думать, вот и все. Скажите Эндеру, что мне очень жаль, что так вышло.
Ее не было на нескольких следующих тренировках, а когда она появилась там вновь, то она уже не была такой быстрой и отважной, как раньше. Многое из того, что делало ее хорошим командиром, исчезло. Эндер больше не мог использовать ее в том качестве, в каком привык, и не мог доверять ей ничего, кроме выполнения только самых рядовых и хорошо контролируемых заданий. Она была умна и понимала, что произошло. Но она понимала и то, что у Эндера нет другого выбора, и сама сказала ему об этом.
Она была далеко не самой слабой среди командиров его эскадр, и тот факт, что она сломалась, стал предупреждением для него — он не должен был подвергать своих командиров нагрузкам, которых они не могли выдержать. С этого времени, вместо того чтобы использовать своих командиров каждый раз, когда он нуждался в их искусстве, он должен был постоянно держать в голове сведения о том, как часто они участвовали в боях. Ему приходилось приберегать их для наиболее тяжелых боев, и это означало, что порой ему приходилось отправлять в бой командиров, которым он доверял несколько меньше. Снимая нагрузку с подчиненных, он увеличивал тем самым ответственность, ложащуюся на него.
Однажды поздно ночью он проснулся от боли. Его подушка была в крови, и во рту был вкус крови. Руки дрожали. Оказалось, что во сне он начал грызть собственный кулак. Кровь медленно сочилась из прокушенных пальцев.
— Майзер! — позвал он.
Майзер проснулся и без промедления вызвал врача. Пока доктор обрабатывал рану, Майзер сказал:
— Мне все равно, сколько ты ешь, Эндер. Самоедство не является уважительной причиной для того, чтобы покинуть эту школу.
— Я спал, — сказал Эндер. — Я не хочу покидать Командную школу.
— Хорошо.
— А остальные? Те, которые не справились?
— О чем ты говоришь?
— О тех, кто был до меня. Других студентах, которые не выдержали курс обучения. Что с ними стало?
— Они просто не выдержали. Это все. Мы не наказываем тех, кто не справляется. Они просто… продолжают жить дальше.
— Как Бонзо?
— Бонзо?
— Он уехал домой.
— Нет, не как Бонзо.
— Что тогда? Что с ними происходит? Когда они не выдерживают?
— Почему это так тебя волнует, Эндер?
Эндер не ответил.
— Никто из них не сдавался на этой стадии обучения, Эндер. С Петрой вышла ошибка. Но она поправится. Ведь Петра — это Петра, а ты — это ты.
— Часть меня — это она. Та часть, что сделана ею.
— Ты не сломаешься, Эндер. Не так рано. У тебя были неприятности, но ты всегда побеждал. Ты до сих пор не имеешь понятия о границах своих возможностей, но если ты уже достиг их, то ты оказался гораздо слабее, чем я о тебе думал.
— Они умирают?
— Кто?
— Те, кто не выдерживает.
— Нет, они не умирают. Господи, малыш, ты же просто играешь.
— Я думаю, что Бонзо умер. Мне это приснилось прошлой ночью. Я вспомнил, как он выглядел, когда я врезал ему головой по лицу. Мне кажется, я мог вмять его нос прямо ему в мозг. У него из глаз бежала кровь. Думаю, что уже тогда он был мертв.
— Но это был всего лишь сон.
— Майзер, я не хочу больше видеть такие сны. Я боюсь ложиться спать. Но я все время думаю о вещах, которые хотел бы забыть. Вся моя жизнь проходит у меня перед глазами, как будто бы кто-то желает прокрутить мне самые страшные эпизоды моей жизни.
— Мы не можем накачивать тебя снотворным, если ты этого добиваешься. Мне жаль, что тебе снятся плохие сны. Может быть, оставлять свет включенным на всю ночь?
— Не смейтесь надо мной! — сказал Эндер. — Боюсь, я схожу с ума.
Доктор закончил накладывать повязку, и Майзер разрешил ему уйти. Тот вышел.
— Ты этого на самом деле боишься? — спросил Майзер.
Эндер подумал еще раз, но полной уверенности не ощутил.
— В своих снах я не всегда бываю уверен в том, что я — это на самом деле я.
— Странные сны выполняют функцию клапана безопасности. В первый раз за всю жизнь тебе приходится выдерживать некоторое напряжение. Тело ищет способы это компенсировать, вот и все. Ты уже большой мальчик. Пора перестать бояться темноты.
