— Вот, черт. Это Алекс Фуэнтес, — морщусь я.
— Господи, Брит, — шепчет Сьерра. — Я хочу дожить до окончания школы. Бежим отсюда, пока он не убил нас.
Алекс буравит меня дьявольским взглядом, пока ставит мотоцикл на подножку. Он собирается устроить потасовку?
Я пытаюсь сдать назад, лихорадочно переключая скорости. Папа купил мне машину с механической коробкой передач, но, конечно же, не нашел времени, чтобы научить ею пользоваться.
Алекс делает шаг в сторону моей машины. Инстинкт советует мне бросить машину и бежать, как если бы я застряла на железнодорожных путях и на меня мчался поезд. Я смотрю на Сьерру, а она отчаянно роется в сумочке. Она издевается?
— Я не могу сдать назад на этой чертовой машине. Помоги мне. Что ты там ищешь? — спрашиваю я.
— Да так… ничего.
Я стараюсь не смотреть в глаза представителю латиноамериканских кровей.
— Давай быстрее, а? — бормочет Сьерра сквозь зубы. — Кроме того, я умею ездить только на автомате.
Наконец под громкий скрежет колес я отъезжаю назад и, маневрируя, еду искать другое место для парковки.
Припарковавшись в западной части, подальше от члена банды с репутацией, которая может отпугнуть даже самых сильных футболистов Фейерфилда, мы со Сьеррой направляемся к школе. К сожалению, Алекс Фуэнтес со своей бандой засели прямо у входных дверей.
— Пройди мимо них, — бормочет Сьерра. — Самое главное, не смотри им в глаза.
Это довольно трудно, ведь Алекс Фуэнтес встает прямо передо мной и блокирует проход. Какую молитву обычно произносят, перед тем как умереть?
— Водишь ты паршиво, — говорит Алекс с легким мексиканским акцентом и тоном «Я — настоящий мужчина».
С таким телом и безупречным лицом он выглядит как модель Аберкромби, но его фото скорее понадобятся при аресте в полиции.
Дети из северной части города никогда не общаются с детьми из южной. Не потому, что мы лучше их, — мы просто разные. Мы выросли в одном городе, но на совершенно противоположных сторонах. Мы живем в больших домах на берегу озера Мичиган, а они живут рядом с железной дорогой. Мы выглядим, разговариваем, одеваемся и ведем себя по-разному. Это не хорошо и не плохо, это просто Фейерфилд. И честно говоря, большая часть девушек с южной стороны относятся ко мне, как Кармен Санчез… они ненавидят меня за то, что я такая. Или скорее за то, кем они меня считают.
Взгляд Алекса медленно скользит по моему телу сверху вниз и возвращается назад. Не в первый раз меня разглядывает парень, но никогда никто не делал это так нагло, как Алекс… и так близко. Я чувствую, как у меня горит лицо.
— В следующий раз смотри, куда едешь, — говорит он холодно и спокойно.
Он пытается запугать меня. В этом он профи. Я не позволю Алексу задеть меня и выиграть в этой игре, даже если в желудке у меня все переворачивается. Я расправляю плечи и с презрительной усмешкой, которая отталкивает людей, бросаю:
— Спасибо за совет.
— Если когда-нибудь тебе нужен будет настоящий мужчина, который научит тебя водить, я могу дать несколько уроков.
Гогот и свист его приятелей приводят меня в бешенство.
— Если бы ты был настоящим мужчиной, то открыл бы передо мной дверь, а не перекрывал проход. — У меня подгибаются колени, но я довольна своим ответом.
Алекс делает шаг назад, открывает дверь и склоняется как дворецкий. Он точно издевается надо мной — он это знает, я это знаю. Все это знают. Я бросаю взгляд на Сьерру — она все еще что-то отчаянно ищет в сумочке. Пользы от нее ноль.
— Займись своей жизнью, — советую я.
— Как ты? Cabróna[14], позволь мне объяснить тебе кое-что, — резко говорит Алекс. — Твоя жизнь не реальность, это подделка. Впрочем, как и ты.
— Это лучше, чем всю жизнь быть лузером, — парирую я, надеясь, что мои слова заденут его так же сильно. — Как ты.
Схватив Сьерру за руку, я тащу ее к открытой двери. Нам в спину несутся свист и крики. Я наконец выдыхаю и поворачиваюсь к Сьерре. Моя лучшая подруга смотрит на меня во все глаза.
— Черт возьми, Брит! Тебе жить надоело?
— Что дает Алексу Фуэнтесу право унижать всех и каждого?
— Может быть, пистолет за поясом или бандитская бандана, которую он носит? — Сарказм сквозит в каждом слове Сьерры.
