— Точно в цель, — Йохансон усмехается, спокойно садясь у борта.
Финвал в агонии мечется в воде, резко рванув то в одну, то в другую сторону, а затем, на последнем издыхании, поворачивает к берегу. Плывет туда, оставляя за собой темно-алую дорожку, сливающуюся с синим океаном. Сигнальный поплавок, оставленный гарпуном, с точностью указывает его направление.
Судно по крепкому канату, пусть и работающее на полную мощность назад, увлекает к берегу.
Ким, снизив работу двигателя, ускоряет процесс. Они идут на китовой силе.
Примерно за десять километров от берега кит доживает свое. Он больше не ныряет на глубину, останавливаясь в воде.
— Не дышит, — резюмирует Сигмундур, подготавливая тесак, дабы высвободить гарпун, — готов.
Ким, озлобленный вчерашним неудачным днем, радостно скалится. Ускоряет ход, нагоняя тушу. Гёрсс и Расмус, прекрасно зная свое дело, расправляются с креплением. Мощный канат с железным креплением пробивает китовый плавник.
Йохансон помогает Сигмундуру вырезать гарпун. Только жировая прослойка, минимум крови. Сам наконечник не пострадал.
— У нас мало времени, — он оглядывается назад, где судно Рагнара наверняка все еще догоняет первого кита, — за сегодня надо еще успеть разделать.
Главный охотник согласно кивает.
— Заводи мотор, Ким.
Тушу кита вытаскивают на бетонные плиты у базы. Кровь теперь едва течет.
Китобои покидают судно, оставив Кима разбираться с его перешвартовкой и чисткой орудий, подбирая у дверей свои тесаки.
Финвал лежит на боку с раскинутыми плавниками. Один из них пробит вместе с костью. Само тело, сизо-синее, с характерным отблеском, то тут, то там покрыто морскими рачками. V-образная пасть чуть приоткрыта. Белые полосы складок жира на брюхе зачерствели.
Разделывать кита вчетвером не самая простая задача, как правило, в крови и ворвани приходится стоять несколько часов. Но они пролетают быстро, если сосредоточиться. Важно суметь это сделать. К тому же, совсем скоро вернется Рагнар и скандала не избежать… капитан наверняка ничего не выловил.
Сигмундур стоит на плитах, глядя на тушу и крепко перехватив свой нож, но почему-то уже ни в чем не уверен. Он дышит глубоко, ровно, а в мышцах все равно странная ломота и ветер, такой неожиданно-ледяной, продувает даже под теплую куртку.
— Ждешь у моря погоды? — Йохансон, уже снявший первый кусок китовой шкуры, хмуро глядит на напарника.
Сигмундур насмешливо фыркает, отключая все, что не относится к делу. Ничего с ним не станется. Этим же вечером, держа под боком Бериславу, вернет всю былую мощь. Это банальная усталость. Ляжет спать раньше.
— Мне нет смысла ждать, — бросает в морозный воздух, вонзая собственный тесак в бок финвала. Как всегда слева, как всегда — в правильном месте. Его удел в разделке — китовое сердце.
* * *
Берислава находит эту книгу на самом дальней полке, в самом дальнем углу, когда протирает пыль. За анатомией китов и развитием китобойного промысла, потрепанное бумажное издание выглядит жалким и позабытым. И, хоть в пыли, хоть явно не видело света лет десять, все же оказывается интересным.
Берислава, всю жизнь ненавидящая кропотливую работу, вдруг открывает в себе полноценную любовь к технике макраме.
Уже неделю, тайком от Сигмундура, незадолго до приготовления ужина, она садится и, методом проб и ошибок, по книжке с найденными где-то в закромах полок нитями, плетет небольшого синего кита, как на рисунке, намереваясь сделать его амулетом. Видимо, техника плетения китов из макраме и заставила бывшего владельца… или владелицу купить книгу.
Иллюстрации и инструкции очень подробны. И, хоть первые три попытки выходят блином-комом, Берислава не сдается. Упрямая, с огромным количеством свободного времени, она посвящает затее всю себя, прерываясь лишь на игры с Кьярваллем. Заточение не такое уж и заточение, если есть чем заняться.
Это ее маленькое тайное хобби, такое интересное и необычное. И, представляя себе своего Большого кита, в кармане которого это маленькое ниточное млекопитающее, у Бериславы теплеет на сердце. Он кормит ее, согревает, заботится о ней и ничего не требует взамен. Даже наводить порядок не требует. Он просто хочет видеть ее рядом, хочет возвращаться в дом, где она ждет… о боги, да он щенка купил! Привел с собой этот очаровательный комочек шерсти, лишь бы занять ее, уговорить остаться… а сам его явно недолюбливает и никогда бы для себя не завел.
