— Всё, что мы можем тебе сказать — это оружие, которое может подчинять любой концепт твоей воле, и что есть значение в обладании левой и правой рукой. Всё остальное, включая ее создателей, неизвестно.
— Это все… что рассказала моя мать?
— Да. Твоя мать, Юме-сан, сообщила нам об этом и оставила ее нам. Мы поверили, что в ней содержится какой-то смысл для Пути Левиафана.
После того, как Ооширо договорил, Саяма неожиданно понял, что с его губ сорвался вздох.
Он припомнил свои воспоминания о прошлом и о его матери, проведя черту у опасной грани.
Он вспомнил женщину с короткими черными волосами и пронзительным взглядом. Это было придуманное воспоминание.
У него не хватало воспоминаний о том, что она делала для него или что говорила.
Она надеялась, что я стану кем-то, кто сможет что-то совершить, подумал он. И она пыталась меня убить.
Его воспоминания были туманны, но его голова получила нечто новое, что следовало к ним добавить.
Георгиус.
— Всё так сложно понять. Она надеялась на меня, пыталась меня потерять и дала мне вот это.
Она была эгоистичной, это уж точно. Однако Саяма глянул вниз, на Георгиус.
— Я могу его взять?
— Да, но будь осторожен. Никто из нас не может носить Георгиус. Когда мы пытались до него дотронуться, мы пространственно отталкиваемся. Попытка засунуть руку в нее оторвет тебе все пальцы.
Ооширо выставил напоказ левую ладонь. На ней виднелись Белые шрамы от небольших разрывов.
— Вот как, — произнес Саяма.
Но он схватил Георгиус без сомнений. От того, как Ооширо отдернул опасливо левую руку назад, похоже на этом месте должна была возникнуть реакция отрицания.
— Кажется, ничего не случилось.
Саяма одел Георгиус на главную левую руку. Он был немного великоват, но если подтянуть ремешок на запястье, перчатка ложилась на место. Шрамы на его кулаке скрылись, и его руку покрыла характерная теплота кожи.
Перчатка обладала неглубокой полусферической металлической частью, соответствующей точке крепления на задней части руки. На той полусфере был высечен знак плюса. Помимо этого, рукавица выглядела невзрачно.
Саяма вытащил медальон со знаком плюса из контейнера. Он поместил его на круглую точку крепления сверху Георгиуса. Тот идеально подошел.
Как только он это сделал, Георгиус неожиданно начал вибрировать.
—…
Скопился ветер и был втянут в пространство между медальоном и Георгиусом.
Вокруг Саямы все застыли. Изумо прекратил дергать Ооки за уши и выкрикнул:
— …Это еще что за спецэффект?!
Перекрыв прочие протестующие возгласы, громко прозвучали слова. От поверхности перчатки раздался незнакомый мужской голос.
— Я!..
Но на этом всё кончилось. Ветер исчез так же внезапно, как и появился.
Георгиус перестал трястись и спокойствие восстановилось.
Все уставились на Саяму, оставаясь настороже. Когда их взоры обрушились на него, Саяма небрежно покачал левой рукой с Георгиусом на ней. Ничего не произошло. Убедившись в этом, Саяма обратился к остальным:
— Похоже, нечто более удивительное произойдет, когда их будет две.
●
С черным котом на плече Брюнхильд встретилась со своими товарищами и встала в строй.
Их громкие и торопливые шаги направлялись к месту падения священного меча Грама. Они недавно просчитали его общее местоположение, так что их приоритетом стало получение контроля над этой областью.
Команда возвращения Грама из UCAT была ближе, чем они. Им нужно догнать этот отряд и разгромить.
Фафнир Возрожденный находился во главе марширующей армии.
Он пытался свалить как можно меньше деревьев, но все равно создавал тропу остальным.
По округе разносился грохот его четырех массивных ног и поваленных деревьев.
Брюнхильд шагала вперед быстро, не забывая глянуть на слом каждого упавшего дерева, чтобы их запомнить. Все, кто вокруг нее, поступали так же. И, скорее всего…
…Преподобный Хаген делает то же самое.
Они периодически попадали в засаду врагов с огнестрельным оружием, и изредка натыкались на взрывчатку.
Но всех их останавливал и быстро сметал Фафнир Возрожденный.
Оказываясь под выстрелами и взрывами, дракон изрекал:
— Не вмешивайтесь.
Прочие ему подчинялись. Они не обнажали мечей, и не нацеливали ружей.
