издевательства отца, кто поддерживал его всегда и во всем
стал заложником собственных страхов. И Рик, впервые в
жизни, отплатил ей той же монетой. Обычное объятие.
Иллюзия надежды и любви.
Клер хватило часа, чтобы прийти в себя и избавиться от
внезапно возникших фобий. Она никогда не была похожа на
отца и никогда не уподобится его жестоким методам.
Книга, карающим мечом лежала посередине маленького
резного стола. Ни Клер, ни Рик так и не решились коснуться
ее кожаной обложки.
- Эта вещь - скверная память, которая не может оставаться
в нашем доме. Ее надо вымести как ненужный мусор, хлам.
И больше никогда не вспоминать: ни о мистере Сквидли, ни
о дневнике отца. В противном случае… - измученное
сознание девушки родило призрачный образ родителя. Он
стоял в углу и с укоризной взирал на своих непокорных
отпрысков. Клер замолчала, не став продолжать.
- Что же мне делать? – Рик ждал от сестры совета.
- Не знаю, - пожала плечами Клер. – Думай сам. Только
учти: больше я не хочу видеть эту книгу у нас в доме.
Поднявшись, она подхватила со стола подсвечник и
удалилась к себе в комнату.
Твердость в разговоре с братом была вынужденной
защитой. Она больше не желала возлагать груз
ответственности только на свои плечи. Когда-нибудь нужно
взрослеть. И это самое когда-нибудь наступило именно
сейчас. Как бы он не противился – Рик должен принять
самостоятельное решение. И пускай для нее он навсегда
останется младшим братом, нуждающимся в постоянной
защите, она не отречется от своих слов.
Поднявшись на второй этаж, Клер остановилась. Впереди
скрывшись за пеленой непроглядного мрака, виднелось
крохотное окошко, из которого на девушку с упреком
взирала огромная кипельно-белая луна. Дрожащий свет
свечи не помогал, а только мешал, опутывая тьму ярким
коконом.
Задув пламя, Клер погрузилась в пустоту ночи. Глаза сразу
привыкли к темноте, и она с легкостью разглядела в
дальней части стены невысокий мужской силуэт.
Внутренний страх, заставив сердце биться сильнее,
подступил к горлу. Девушка хотела вскрикнуть, но вовремя
сдержалась. Кем бы ни был этот призрак, она не допустит,
чтобы слабость второй раз за день взяла над ней верх.
За окном запел ветер, и луна медленно скрылась за
лоскутами рваных облаков. Коридор исчез в омуте
непроглядного мрака. Тень, неподвижно стоявшая в углу,
увеличилась в размере и слилась с пустотой.
- Мы забыли о тебе. И никогда не вспоминали! – найдя в
себе силы, выкрикнула, словно сплюнула Клер.
Тень не ответила.
Легкий сквозняк, ворвавшись в узкий коридор, коснулся
ее кожи и, поцеловав в щеку, исчез без следа.
Дрожь пробежала по телу. Закрыв глаза, девушка едва
сдержала слезы. Он издевался над ней. Насмехался над ее
храбростью и решительностью.
Второй раз. Второй раз за день. Сжав зубы, Клер
выкрикнула проклятие. Подсвечник со всей яростью
полетел в угол, туда, где все еще покачивалась призрачная
фигура.
Раздался лязг удара и жалкое кошачье мяуканье.
Ошибка. Очередной обман. Клер закрыла лицо руками и
слезы ручьем полились из ее глаз. Она находилась на грани
настоящей истерики.
***
Эту ночь Рик спал не многим дольше сестры. Его мучили
кошмары. Отец являлся к нему в образе ужасного
сгорбленного ворона, который опираясь на деревянную
клюку, бессмысленно брел по заросшей дороге. Рик
окрикивал его. Но отец-ворон не слышал. Юноша бежал
следом. Пытался дотянуться до него, но тот ускользал,
утекал, будто вода сквозь пальцы. Рик пытался найти его, и
находил где-то вдали, на самой возвышенности, где дорога
соединялась с мрачными небесами. Старик махал ему рукой
призывая пойти с ним. Спеша следом, Рик резко замирал,
вглядываясь в лицо родителя, но вместо привычных черт,
видел лишь огромный клюв, смоляные перья и круглые
пуговки птичьих глаз.
В ужасе Рик выпрыгивал из сна, словно из ледяной
