– Лукрецио сказал, что Ньяга неправильно пахнет.
– Поговори с Чезаре.
– Князь просил о том же.
Потатино прокричала от двери, что урок вот-вот начнется и синьора Грацио велит нам занять места.
Ах, как меня злила невозможность побыть с подругами! Во время танца я сообщила об этом Мауре, при перемене партнеров Карла сказала, что свободный вечер они посвятят размышлениям и придумают, как обойти слежку и запреты.
Во дворец я отплывала воодушевленной, даже Голубка Паола на соседнем сиденье не портила настроения. Даже ее бриллиантовое кольцо не блестело столь уж нестерпимо. За все эти дни Чезаре ни разу не проявил к фрейлине чего-то большего, чем вежливое дружелюбие. Может, моя ревность беспочвенна? Хотелось так думать.
Прибыли мы как раз к ужину, я едва успела сменить платье. Тишайший Муэрто опять был в парче, видимо, явился в столовую после заседания.
– Благородные девицы обогатились знаниями? – весело вопросил он.
Отвечала Раффаэле.
– Синьора Муэрто к нам не присоединится? – прошептала я синьору Копальди, сидящему от меня по левую руку. – Она нездорова?
– К сожалению.
Я ощутила удовлетворение (меня не будут донимать), потом стыд: свекровь больна и страдает. Паола спросила, каковы планы его серенити, и предложила переместиться в музыкальный салон, чтоб развлечь тишайшего виольным концертом.
– Тишайший супруг обещал посвятить этот вечер мне, – ответила я любезно.
Чезаре подтвердил мои слова, после того как я наступила каблуком на его золоченый сапог, а в коридоре потребовал объяснений. Выслушав их, кивнул:
– Зайду поприветствовать матушку, переоденусь и отправлюсь к вашему шепелявому поклоннику.
– Мы отправимся туда вместе.
– К матушке?
– И к ней, и в вашу гардеробную, не желаю дать вам шанс сбежать, а после – к сиятельному князю Мадичи.
Супруг не возражал. Обиженная синьорина Раффаэле удалилась, плечи ее вздрагивали, будто от рыданий. Мне это понравилось. Чезаре проводил ее сочувственным взглядом. Это не понравилось абсолютно. Вышла бы она замуж за кого-нибудь, я бы успокоилась. Может, намекнуть Артуро, что ее карие глазки останавливаются на нем с регулярной нежностью? Синьор Копальди шел следом за нами, и я могла бы начать интригу немедленно. Но он беседовал с дожем, то есть с дожевым затылком, и я не посмела мешать.
Маркиз Сальваторе снарядил погоню за капитаном Саламандер-Арденте, ставки на ее удачное разрешение – один к трем. Священник с острова Николло сбежал еще на рассвете, значит, венчание он провести успел. Лекари выяснили состав афродизиака, в Аквадорате такого никто не производит. Глава гильдии стеклодувов грозит прекратить поставки фонарных плафонов для нового квартала, если его серенити не найдет для его дочери мужа среди патрициев.
Чезаре повернул голову и посмотрел на помощника с радостным воодушевлением:
– Артуро!
Нет, нет, синьор Копальди вступать в брак не желал. Славно, его мы прибережем для Паолы.
– А в чем состоит проблема с браком дочери стеклодува? – спросила я.
– Это давняя традиция, – ответил Чезаре. – Гильдии мастеровых, не все, только самые почетные, как, например, стекольщики, имеют право отдавать своих дочерей за наших дворян. Может, стоит вменить в обязанность патрициев предоставлять нам наследников для этих целей?
– И оскорбить и тех, и других?
– У доны догарессы есть лучшее предложение?
– Повысить брачную ценность гильдейских синьорин, – ответила я спокойно. – К примеру, обучать их в школах благородных девиц.
– В Аквадорате лишь одна такая школа.
– Пусть их будет больше, пусть туда будут допускаться не только дворянки, пусть на школьных балах будут присутствовать… – Я запнулась, поняв, что замечталась. – Как зовут вашу девушку, эту дочь стеклодува?
Мне ответил Артуро:
– Синьорина Мария Биккере.
– Предложите синьорине Марии обучение в «Нобиле-колледже-рогацце», то есть оплатите ей взнос. Разумеется, синьор Биккере может это сделать и сам, уверена, он богаче всех во дворце, но от подарка его серенити не откажется.
– Не посмеет. И на целых три года перестанет меня донимать требованиями. – Чезаре потрепал меня по щеке. – Умница моя.
Тепло этого прикосновения было невероятно приятным, тем более что мужская ладонь задержалась на лице, скользнув на затылок под волосы.
