Отыскав своего начальника, Свист передал тому слова Ореха.
— Приготовься, — Пластун уселся на землю, успокаивая дыхание. – Помни, ты должен первым убить шамана, того, что с повязкой на глазу. Ты видел его, когда мы к стоянке подходили.
— Видел. А что со вторым?
— Он не наша забота, его пристрелит Скальник.
Свист скрипнул зубами, стараясь унять вновь накатившее волнение.
— За мной, — негромко скомандовал он, подражая тону Ореха.
Почти час охотники подбирались к границам стоянки, стараясь занять наиболее выгодные позиции, переползали от одной кочки к другой, таились у корней разлапистого кустарника, прятались в густой траве.
Свист, поймав мушкой одноглазую голову, замер, устроив винтовку на покатом валуне, и приготовился, сам не зная к чему. Вдруг он отчетливо понял – пора, словно кто‑то шепнул ему на ухо – отдал неслышный, но четкий приказ.
Два выстрела слились в один, и оба шамана рухнули в песок. Тут уж со всех сторон затрещали сухие залпы, разя дикарей, не давая тем опомниться. Из кустов бросились охотники, быстро преодолели самый трудный участок, заваленный каменным хламом, и, легко перемахнув преграду из камней, бросились на растерявшихся варваров. Закипела короткая, но ожесточенная рукопашная. Многие из дикарей двигались словно во сне, непонимающе, почти равнодушно, взирая на то, как их валят на землю и вяжут руки. Некоторые, правда, пытались отбиваться, схватив топоры и копья. Грохнул выстрел варварского оружия. Но на стороне нападающих был численный перевес, фактор неожиданности и непоколебимая решимость.
Свист ударом приклада разворотил лицо подвернувшегося было змеепоклонника и понесся дальше, подхваченный волной боевого азарта. Охотник раздавал удары во все стороны, стремясь вперед, туда, где приходили в себя основные силы противника.
На бегу опустошив магазин, сразив при этом двух дикарей, наконец поднявших оружие, Свист врезался в подвернувшегося на пути врага, сбив того с ног. Противники покатились по песку.
Несмотря на щуплость фигуры, дикарь оказался намного крепче Свиста, но тот не успел заметить этого и испугаться, попросту ухватив варвара за глотку. Дикарь пытался оторвать от себя остервеневшего охотника, но Свист сжимал пальцы столь яростно, что не оставил противнику никаких шансов. В эти мгновения для Свиста не существовало ничего, кроме упругой, несговорчивой плоти врага в его руках и громкого предсмертного хрипа.
Оторвавшись от уже мертвого тела, Свист огляделся.
Бой был окончен.
Дикари лежали либо мертвые, либо связанные, с тугими кляпами во рту. Охотники устало, но радостно обсуждали едва успевшее отгреметь побоище. Некоторые из них получили незначительные ранения, но живы были все.
Из лесу вышел ухмыляющийся Орех.
— Молодцы, воины! – похвалил он.
— Во имя Света! – закричал Шип, он еще не успел отойти от горячки битвы.
— Во имя Света! – его поддержали нестройным хором.
Наконец показался Пластун, небрежно забросивший винтовку за спину.
— Пересчитайте пленных, — приказал Орех, заглядывая в глаза мертвого шамана.
— Девять гадких рыл, — ответил Скальник.
— А мерцала есть?
Скальник ухмыльнулся.
— Почти два десятка!
Охотники, слышавшие эти слова, ахнули, не скрывая восхищения.
Скальник протянул своему командиру кожаную сумку. Даже при свете дня, когда Орех потянул тесемки, стягивающие края сумы, Свист приметил характерное мерцание.
— Всего‑то пару часов ползком, и вот какой богатый улов! — Скальник взмахнул тесаком. – Это тебе не в темных подвалах пыль глотать.
Орех удовлетворенно кивнул, соглашаясь.
— Ну как, Пластун, не зря мы сюда наведались? – Орех гордо выпятил челюсть и посмотрел на низкорослого охотника сверху вниз.
— Хорошо справились, — невозмутимо похвалил Пластун. – Орех, нам бы поспешить, а то не успеем подняться.
— А мы и так не успеем, — Орех равнодушно посмотрел на небо.
— Ты хочешь здесь заночевать!?
— Чем это место хуже любой из наших нор?
Пластун пожал плечами.
— И потом, — добавил Орех, — может быть, еще кто‑нибудь из дикарей выйдет к этой стоянке.
Вопреки обыкновению, Орех дождался от Пластуна согласного кивка, и только потом принялся отдавать приказы.
