— Не знаю, — Свист сам не заметил, как почесал подбородок на манер Ореха. – Если выдвинемся в течение часа, то успеем добраться до ближайшей норы засветло.
— Свист, куда нам спешить? В гости к Ведуну торопиться, слушать его заунывные россказни? – Дрозд встал рядом с хозяином Нового Дома.
Десятнику и самому хотелось остаться здесь на ночь, так что уговаривать его долго не пришлось – так, для виду больше отнекивался.
— Ну, только если остальные не будут против, — согласился он, имея в виду своих товарищей.
— Не думаю, что им так уж сильно хочется уходить, — широко улыбнулся Домовой. – Пойдем, устрою вас и покажу, что у нас нового.
Вскоре Свист блаженно вытянул ноги, сидя на скамье с высокой спинкой. Зал собраний более не походил на временную стоянку с разостланными одеялами и костром в каменной оправе. Добротный стол на железных ножках вытянулся от одной стены до другой. Десяток керосиновых ламп, потушенных по дневному времени, свисали с потолка на крепких цепях. Дальний от входа угол украшала шкура матерого медведя.
— Как так? – охотник мотнул подбородком в сторону пахнущего зверем украшения.
— Не ты один знаешь, откуда из ружья пуля вылетает, — хитро подмигнул Домовой. – Если серьезно, то косолапый на свою беду, как выяснилось, забрел к нам на грядки – пришлось браться за оружие.
— Медведя завалить – штука не хитрая, — Сукоруб вытер черную как смоль бороду, — ты лучше скажи, как это у тебя дикари сами, без охраны, работают.
— Терпение, доброе слово и личный пример, — уклончиво ответил Сонный.
— Тяжелые ботинки, я так думаю, тоже пригодились, — Скальник поднялся со своего места.
— Не без этого.
— Правильно, нечего с этими змеенышами церемониться, — он покачнулся. – Где тут спят, вообще?
— Спустись на ярус ниже и сверни направо. Можешь выбрать любую койку, какая только тебе приглянется.
Скальник кивнул и вышел, стараясь не потеряться в собственных ногах. Свист посмотрел ему в след и поежился, увидев серо–зеленых существ, повисших на руках и ногах охотника, закрывавших его глаза и тянувших к земле. Наверняка удивление красноречиво отразилось на его лице.
— Я подумал, что Скальнику неплохо было бы поспать, — вслух сказал Сонный, ни к кому конкретно не обращаясь, но точно зная, кому адресовать эти слова.
Но тут же добавил:
— Рассказывайте уже! Мне не терпится услышать подробности из первых рук и без цензурных правок.
— Без чего? – переспросил Дрозд.
— Да неважно, ты лучше рассказывай давай.
Охотники принялись в два голоса пересказывать все, начиная с того самого момента, как Орех протрубил в рог, ознаменовав начало их похода, и до того дня, когда они покинули негостеприимные джунгли. Иногда они просили Сукоруба подтвердить сказанное, и тот вставлял короткие ремарки или попросту кивал. Сонный громко восхищался, удивлялся и прямо‑таки отказывался верить.
— Славные приключения. Но не могу сказать, что сильно расстроился, пропустив их, — он подмигнул рассказчикам и откинулся на спинку лавки.
Не дослушав рассказ до конца, солнце нависло над западными вершинами, готовясь уйти на покой. В зал собраний вошел давешний дикарь и принялся зажигать лампы. Новоприбывшие смотрели на него как на волшебную диковину.
— Честно говоря, непривычно видеть змеепоклонника, который не в цепях и одновременно не пытается проткнуть тебя копьем, — за всех высказался Свист.
Дикарь задул лучину, от которой зажигал лампы и, поклонившись, сказал:
— Ломб не почитает Великого Змея, — он ткнул себя пальцем в грудь. – Ломб.
— Ух ты! – воскликнул Дрозд.
— Отец учит нас, что мы должны трудиться, — видя одобрение охотников, продолжил дикарь.
Сонный наблюдал за сценой с нескрываемым удовольствием.
— Спасибо, Ломб. Можешь отправляться на ужин, и не забудь накормить остальных.
Когда Ломб покинул зал, Домовой продолжил:
— Он – первый из обращенных. Некоторые из дикарей поддаются воспитанию, и будут куда полезнее, будучи слугами и помощниками, нежели в качестве подневольных рабов, за которыми нужен постоянный присмотр. Ломб конечно плутоват, и все время норовит объегорить своих соплеменников, но довольно смышленый как для того, кто вырос под властью шаманов.
