— А кто это из нас не свободен? – вспыхнул Дрозд.
— Смените тему, — приказал Свист, настолько свыкшийся с ролью главного, что уже и сам этого не замечал.
Спор затих на удивление легко, едва успев начаться.
Ранним вечером они вышли к стоянке. Чтобы заметить следы пребывания здесь большого количества людей, не нужно было обладать знаниями бывалых охотников. Центровой шест был сломан и валялся где‑то в сырых зарослях, на его месте в жестяной баночке нещадно коптил огонек самодельного светильника.
— И тут уже понаставили! – Скальник раздраженно поддел светильник сапогом, расплескав масло и подняв в воздух целую тучу белого песка.
Вопреки наставлениям, Свист приказал сперва накормить пленных, после чего увязал их для ночевки, и лишь тогда охотники сами приступили к трапезе.
— Я не вернусь в Старый Дом, — неожиданно заявил Дрозд.
— Мысль конечно здравая, — Скальник взмахнул флягой, — но что‑то мне подсказывает, что пришел ты к ней как‑то очень по–особенному.
Строгий взгляд десятника предупредил Скальника о том, что развивать подобную мысль не стоит.
Глядя в костер, Свисту подумалось, что раз он сам воочию убедился в том, что Светоносец существует, не будет ли правильней признать главенство Ведуна? Вдруг все они совершают непоправимую ошибку, отрекаясь от предложенного им бога?
— Скальник, — нарушил собственный запрет охотник, — а что бы ты сказал, если бы имел неопровержимые доказательства существования Светоносца?
— Что значит неопровержимые? Для некоторых людей факт того, что солнце встает каждый день является лучшим доказательством.
— Предположим, ты сам его увидел?
— А как бы я узнал, что это именно он?
— Не знаю. Как ты себе его представляешь?
— Никак. Как можно представить себе то, чего не может быть? Но если я все же что‑нибудь такое увижу, то в первую очередь подумаю – кого или что я мог принять за Светоносца. Вдруг я не тех грибов объелся накануне.
Десятник пожал плечами.
Свист вдохнул родной, пахнущий хвоей и лесными цветами воздух. Прошло более трех дней с того момента, как их отряд покинул Нижний Лес, а он все никак не мог нарадоваться возвращению. Его спутники, те из них, кому не пришлось связывать руки, безоговорочно поддерживали десятника в этом его воодушевлении.
Легко взбежав на очередной заросший можжевельником холм, охотник застыл в изумлении: деревья вокруг Нового Дома оказались срублены, земля поделена на равные прямоугольные участки – черные пятна вспаханной земли. У входа в пирамиду возвышалось бревенчатое сооружение с узкими окнами–бойницами и рвом, подходящим прямо к стенам. На ближайших грядках трудились двое рабов и, что удивило Свиста больше всего, без всякого присмотра.
Один из рабов оторвался от своей работы, распрямив блестящую от пота спину, и оглянулся на пришельцев. Десятник обратил внимание, что борода бывшего змеепоклонника была подстрижена, а лоб более не украшал знак змея. Работник пригляделся к Свисту и радушно помахал тому рукой. Охотник мимовольно ответил на приветствие, и дикарь снова взялся за тяпку.
Свист не заметил, как рядом оказался Скальник.
— Ничего себе! – изумился он.
— Тоже впечатлен?
— Я скорее про то, что рабы без присмотра разгуливают, да еще и так вальяжно на солнышке бездельничают, но в общем согласен, что и остальное заслуживает внимания, — он начал спускаться с пригорка к пирамиде. – Ну ничего, я вернулся, так что дикари снова вспомнят правила жизни.
Свисту отчего‑то захотелось ударить старого знакомца.
— Вернулись! – Сонный прямо таки кубарем, скатился по лестнице.
Невообразимым манером он успевал поздравлять и обнимать всех вернувшихся охотников, сразу и каждого по отдельности.
— Ненадолго, Домовой, — печально развел руками Свист. – Нам нужно как можно скорее отправляться в Старый Дом.
— Храм Рассвета, — язвительно уточнил Дрозд, состроив красноречивую гримасу.
— Это так теперь нужно называть наше прежнее жилище, — объяснил Свист.
Скальник и Сукоруб отправились на верхний ярус – определить новоприбывших пленных.
— Друзья мои, но до утра вы же задержитесь? – Сонный помог Дрозду сбросить заплечный мешок.
