— Я их знаю!
— Откуда? Как? Кто они?
Инспектор смотрел с нескрываемым изумлением на этого удивительного мальчугана, то по-детски плачущего, то вдруг проявлявшего не по-детски ясную твердость мысли и памяти.
— Это ее брат был!
— А она, кто она?
— Софья Алексеевна, и теперь я знаю, чья она — Еникеева, Еникеева!
Харита всплеснула руками:
— А бумажку-то, бумажку-то, где все написано, они хотели в руки ей вложить!
Агент, осматривавший женщину, покачал головой.
— Здесь ничего не было!
— Значит, уронили! Там!
Харита проворно перелезла через остаток разломанной кладки и вернулась со сложенным листком.
Инспектор прочел его и спрятал.
— Уберите труп, опечатайте квартиру, составьте акт, — распорядился он и посмотрел недоверчиво на подозрительного мальчика. — Откуда ты так много знаешь, мальчик? — строго спросил он.
Тогда Харита, захлебываясь от множества слов, мыслей и чувств, рассказала историю поленовского чорта, встречу с горбатой старухой, ее смерть и полузабытый ею разговор барчонка с поповичем о большевичке — сестре и «Голубой крови».
Инспектор кивал головой беспрерывно. Клубок распутывался с изумительной быстротой. Харита замолчала, — старший агент подскочил к ней:
— Подожди, подожди! Да ведь эту историю я слышал!
Харита покачала головой. Агент стукнул себя по лбу и обернулся к инспектору:
— Иван Иванович! Вы помните этого паренька, которого передали в суд сегодня?
— Ах, этот, взламывавший печати у квартиры…
— Этой самой горбуньи Еникеевой…
— Алексей Грошев, кажется, ну?
— Алешка? — взвизгнула Харита, — Алешка? Где Алешка?
— Сидел у нас, — сказал агент, качая головой, — и кажется зря. Он уверял, что искал там сестру!
— Меня искал! Алешечка меня искал! — уже совсем по-детски прыгал каменщик от нетерпения, — где же он? Возьмите меня к нему!
Агенты переглянулись. Инспектор развел руками, потом пристально посмотрел на удивительного каменщика. Он подвел его к свету и долго глядел на глаза, губы и лоб, качая головой.
Отойдя, он оглядел издали мальчика, прислушался к его голосу и плюнул в сторону, рассмеявшись искренно и весело:
— Ах, чорт меня возьми, старого дурака! Ведь, это же в самом деле девчонка!
Харита покраснела, закрыла лицо руками и только вздохнула беззвучно: — ну, да! А Алешка где?
* * *
Все это утро Хариту носил автомобиль по сонным улицам Москвы. Бессонная ночь и тоска сузили ее серые, еще не стряхнувшие капель ужаса, заплаканные глаза. Она качалась на мягком сидении, смотрела по сторонам и тихонько дергала за руку инспектора.
— Найдите Алешку, дяденька! Ни в чем он не виноватый!
— Знаю, что не виноватый!
— Найдите его!
— Не иголка, не потеряется!
— А если уедет?
— Догоним, девочка!
Харита, покоренная твердостью его тона, начинала верить ему. Она ждала его, пока он исчезал в огромных подъездах каких-то многоэтажных зданий, слушала, как стоявший автомобиль тихонько вздрагивал, точно успокаиваясь от беготни. Харита гладила его лаковые дверцы, рассматривала замки, подушки, скамейки, вздыхала, вспоминая о заколдованном городе, не дававшемся ей в руки.
Инспектор появлялся на крыльце, дверка звякала изумительным замком, машина срывалась с места и мчалась, ревя и пугая еще не проснувшихся окончательно прохожих.
— Вы и барчонка с поповичем найдете? — спрашивала Харита.
— Должны найти!
Лицо инспектора становилось все более и более хмурым. Он уже десять раз переспрашивал Хариту об этих людях. За это утро он поднял на ноги весь уголрозыск. Союзом «Голубой крови» заинтересовались милиция и весь аппарат ГПУ, но неизвестные парни казались неуловимыми.
— Как вы их узнаете? — спрашивала Харита.
— Тебе показывать будем!
— Всех, кого поймаете? — ахнула она.
— Всех подозрительных!
Харита покачала головой.
— Мне всех не оглядеть!
Инспектор засмеялся. Харита сказала с упреком:
— Вот Алешку вы потеряли, а он бы вам нашел их!
— Как он их знает?
— Он все знает!
— Все? Где их найти даже знает?
— Говорю, все знает!
— Найдем твоего Алешку!
Инспектор тронул плечо шофера:
— В Народный Суд шестнадцатого района!
— За Алешкой? — обрадовалась Харита.
— Сейчас узнаем, куда он девался!
Был еще только десятый час утра. Канцелярия судьи едва начинала просыпаться. Машинистки стучали лениво, секретарь посматривал в окно на сумрачное тоскливое небо. Он неохотно оглянулся на раннего посетителя:
