– Арман де Сертис часто вызывал вас по делу “Евросекьюритиз”.
– Вы виделись с Сертисом?
– Конечно.
– Значит, вам известно столько же, сколько и мне. У меня нет привычки лгать правосудию.
– Видалю было известно содержание ваших досье. В вашей профессии конфиденциальность – это главное. Тайны стоят дорого. А значит, за ними будут охотиться.
– В наших досье нет ничего такого, что могло бы оправдать то, что с ним сделали…
– Многие говорят, что Видаль был вашим наследником.
– И что?
– Это только слухи или правда?
– Не пойму, к чему вы клоните, майор?
– Я узнал, что вы оплатили расходы на его свадьбу.
– Если этот факт имеет отношение к делу, то я этого не улавливаю.
– Если вы не хотите называть имен из вашей деловой сферы, то, может, укажете мне какой-то личный мотив.
– У меня нет детей. Антония и Оноре мои наследники. Но тут ничего не ищите. Это самые преданные мне люди.
Сквозь боль чувствовалось раздражение. Но тут ничего не ищите.Плохо скрытый приказ?
Под маской учтивости тлел огонь ненависти и жажды мести. Однако Саша не строил иллюзий. Ни Грасьен, ни Надин Видаль не были готовы открыть, над чем работал молодой адвокат перед смертью.
При упоминании дела Киджо янтарные шарики замерли в пальцах Грасьена, затем вновь продолжили свой бег. Саша задел чувствительную струну.
– Нет, это мне ни о чем не говорит.
– Молодой полицейский был убит таким же способом пять лет назад. В то время Видаль уже не был вашим шофером.
Взгляд голубых глаз стал жестче. Грасьену не понравилось упоминание о неприглядном прошлом его воспитанника. Он объявил, что у него встреча и совсем нет времени. Саша настаивал.
– Извините, майор, а… сколько вам лет?
– Тридцать пять, а что?
– Вы молоды для такого поста. Еще не владеете кодексом поведения.
– Если я вас обидел, то не нарочно.
Грасьен бросил четки на стол.
– Меня не так легко обидеть, молодой человек. Скажем так, я придаю чересчур важное значение умению себя вести. И профессионализму.
– Будьте уверены, я сделаю все от меня зависящее. Мысделаем все от нас зависящее. Но нам необходима ваша помощь.
– Передайте привет Марсу. И скажите, пусть ждет звонков.
Грасьен вызвал слугу, чтобы тот проводил гостей.
– Вы говорили, что соберете как можно больше фактов, прежде чем заняться Грасьеном, – негромко сказала Карль на лестнице.
– Да, и что?
– Надо полагать, вы верно выбрали точки прицела.
– Это упрек?
– Констатация.
– Ты могла бы меня поддержать.
– Я слишком уважаю субординацию, шеф.
Ей удавалось преподносить самые чудовищные вещи на серебряном блюде. Просто восхитительно. Дюгену хотелось поставить ее на место, но обстановка была неподходящая. Да и не время. Ему необходимо было сосредоточиться, а не считать очки в дуэли, которую она пыталась ему навязать.
Антония Грасьен листала журнал мод, сидя на оттоманке из телячьей кожи под картиной, отчетливо напоминающей Дали: человек выходит из яйца, представляющего собой земной шар, и, новорожденный, является в мир между Южной Америкой и Африкой. Из трещины в скорлупе вытекает капля крови.
– Ваша беседа была недолгой.
– Да, мадам. И нам очень жаль.
– Вы должны простить мужа. Он очень любил Флориана. Эта смерть его потрясла.
– А вас?
– Что?
– Вы так спокойны.
Она закрыла журнал, задумалась, подбирая слова.
– Флориан был мне как младший брат.
– Имя Туссена Киджо вам о чем-нибудь говорит?
– Кто это?
– Наш коллега, африканец по происхождению, он был убит так же, как Видаль.
– Вы спрашивали об этом Ришара?
– Да.
– Что ж, именно он и должен был ответить на этот вопрос.
– Надо думать, что нет.
– Мне очень жаль. Дайте ему немного времени.
– Примите наши соболезнования, мадам Грасьен.
– Спасибо, майор Дюген.
Карль села за руль, мягко тронулась с места. Очевидное напряжение между ними не мешало Саша размышлять. Грасьену не удалось вывести его из себя, у Карль тем более никаких шансов. Он решил забыть нелюбезные замечания и спросить ее мнение. Как ни в чем не бывало. Его непринужденность сбила ее с толку, она не сразу ответила.
– Этот тип убит горем. Он ведет себя как отец, потерявший сына. Конечно, он знает больше, чем говорит.
– И собирается сам свершить правосудие. Ты это тоже почувствовала?
