Веселье закончилось, когда в прихожей громко хлопнула входная дверь. Папа вернулся с работы. Он поздоровался с бабушкой, Гансиком и Гретхен и держал себя так, словно ничего не произошло и его ждет обычный вечер в кругу семьи, словно ничего не переменилось, словно мамы в этом доме никогда и не было. Он даже с порога задал свой дежурный вопрос:
– Что у нас сегодня на ужин?
А когда бабушка сообщила, что на ужин сегодня жаркое из крольчатины с клёцками и брусничным соусом и что кролик как раз оттаивает потихоньку у нее в дорожной сумке, папа с таким довольным видом прищелкнул языком, как будто только кролика с клёцками и соусом ему для полного счастья и не хватало. Гретхен это возмутило до глубины души. Еще противнее было то, что бабушка с Гансиком подыгрывали папе. Они тоже делали вид, будто все прекрасно.
– Мне нужно с тобой поговорить, папа, – сказала Гретхен.
– Конечно, дорогая, – отозвался он.
– Только наедине! – добавила Гретхен.
– Хорошо, – согласился папа и прошел с Гретхен в кабинет, хотя было видно, что разговор с глазу на глаз его немного смущает. Во всяком случае, по дороге он нервно теребил свои усы и успел навертеть несколько вопросительных знаков.
В кабинете Гретхен села на стул, папа устроился напротив нее.
– Хочу тебе сообщить, – начала Гретхен, – что свинкой мы все переболели еще в детском саду. Два раза свинкой не болеют! Я пропустила школу только потому, что совершенно не выспалась, а Гансик просто объелся за завтраком старой селедкой!
– А я откуда это должен знать? – спросил он. – Мне позвонили из школы, сказали: свинка!
– Как это откуда тебе знать, что мы сто лет как переболели свинкой? – Гретхен изобразила недоумение.
Папины вопросительные знаки успели превратиться в восклицательные.
– Ладно, ладно, – проговорил папа не без раздражения. – Я не в состоянии запомнить, кто когда чем болел! У меня в голове все детские болезни путаются!
Гретхен хрустнула пальцами.
– В любом случае, мы оба абсолютно здоровы, папа! И мама нас не бросала! Это неправда! Ты просто наговариваешь на нее, хотя она ни в чем не виновата!
– Она ушла из дома! – изрек папа.
– Потому что ты ее замучил! – воскликнула Гретхен.
– Не вмешивайся не в свое дело, если ни черта не смыслишь! – процедил папа сквозь зубы. Лицо у него побагровело, но ярости Гретхен в его голосе не почувствовала. Папино глупое замечание она решила проигнорировать.
– Сегодня вечером мама придет, чтобы поговорить со мной, – спокойно продолжала она. – Мне кажется, было бы хорошо, если бы ты тоже с ней поговорил. Попробуй убедить ее остаться!
– С какой стати я должен ее уговаривать? Это она ушла из дома, а не я!
Гретхен почесала живот.
– Это не важно! Скажи ей просто, что ты ничего не имеешь против работы у профессора! И не возражаешь, чтобы она пошла учиться. И будешь очень рад, если она похудеет и станет еще красивее. И, пожалуйста, не называй ее мамой! Для тебя она – Элизабет! – Гретхен замялась на секунду. – А еще очень прошу тебя, – сказала она, кашлянув, – отправь бабушку обратно в Цветль! Прямо сейчас. Если мама придет, а бабушка будет тут, из вашего разговора ничего не получится!
Папа покачал головой.
– Как ты себе это представляешь? Рассуждаешь, как малый ребенок! Не собираюсь я никого никуда отправлять! – Папа ткнул сигарету в пепельницу и тут же закурил другую. – А если твоя прекрасная мама не пожелает остаться, мне что, по-твоему, завтра опять бабушку вызывать? – Папа встал и принялся расхаживать по кабинету. – Нет, дорогуша! Мама меня бросила, а я теперь должен перед ней на коленях ползать? Ни за что! Пусть живет как хочет! Я только тебе одно скажу: Магду ей тоже придется отдать! Закон, я уверен, всецело на моей стороне! Раз все остальное ей важнее, чем семья, так что ж…
Гретхен смотрела на папу, наблюдая, как он мечется по кабинету. «Что он такое несет! – думала она. – Совсем ничего не соображает! И как можно так переворачивать все с ног на голову? А главное – зачем?»
– Я с самого начала говорил ей ясно и понятно, что мне нужна настоящая семья! – Папа остановился перед Гретхен, перешел на крик, страшно размахивая при этом руками. – И что я против того, чтобы жена работала! Мы обо всем договорились, и она была согласна! – Папа опять принялся метаться по комнате. – Эти пятнадцать лет я из кожи вон лез, чтобы получить наконец место, благодаря которому мы можем вполне прилично жить! Место, которое позволяет мне спокойно прокормить семью! Или, может быть, вам чего-то не хватает?
