– Бабушка приехала!
Мама, снимая пальто и вешая его на вешалку, ответила:
– Этого и следовало ожидать! Он же не может обходиться без прислуги. Одна ушла, другая пришла!
Из гостиной долетали приглушенные голоса:
– Разорили меня совсем! Взял! Марьяж!
Мама заглянула в кухню, которая сверкала ослепительной чистотой.
– Это папа убрал свой свинарник?
– Нет, я, – ответила Гретхен.
Мама с Гретхен говорили шепотом. Выглядело это, по мнению Гретхен, совершенно по-дурацки, но делать было нечего: она понимала, что пока так лучше.
– Я хочу с тобой поговорить, Гретхен, – сказала мама и прошла в кухню. – Мне важно, чтобы ты поняла: я все это делаю не потому, что сошла с ума или впала в истерику, вовсе нет! – продолжала она, сев за стол.
Гретхен молча кивнула.
– Либо папа одумается и посмотрит на ситуацию разумно, либо останется при своем. Но до тех пор, пока я буду тут безропотно обслуживать всех с утра до ночи и позволять помыкать собой, у него просто не будет причин посмотреть на все со стороны и попытаться как-то изменить нашу жизнь.
Гретхен опять кивнула.
– Понимаешь меня, Гретхен? – спросила мама. – Или ты сердишься? Как Гансик…
Гретхен решительно покачала головой в знак того, что она совершенно не разделяет позицию Гансика.
– Я живу у Мари-Луизы, – проговорила мама, – места у нее достаточно. И тех денег, которые я зарабатываю у профессора, мне вполне хватит на первое время. При желании я могла бы у него работать еще больше, – сказала мама с легкой улыбкой. – Он платит только за то, чтобы видеть рядом с собой доброго человека, который к тому же не одной ногой в могиле!
– А сколько времени понадобится папе на то, чтобы одуматься и посмотреть на ситуацию разумно? – поинтересовалась Гретхен, старательно почесывая живот, как будто ее семь комаров за раз укусило. При этом она по обыкновению сморщила нос и засопела, словно принюхиваясь к чему-то. – Ну, то есть… Как долго бабушка… и мы…
Гретхен оставила в покое свой живот, вздохнула и умолкла. Не так-то просто прямо сказать о том, что тебя беспокоит. Но мама, похоже, поняла, о чем речь.
– Если бы папе пришлось со всем справляться самому, то, наверное, он бы довольно скоро одумался. А так… – Лицо у мамы стало сердитым. – А так у него опять есть все, что нужно для спокойной расчудесной жизни!
Гретхен как раз собиралась сказать, что нужно приложить все усилия, чтобы поскорее выпроводить бабушку обратно в Цветль, как на пороге кухни нежданно-негаданно возник папа. То ли он услышал, что мама пришла, то ли просто захотел пить – Гретхен не поняла. Во всяком случае, он извлек из холодильника бутылку, поискал открывалку, нашел ее, открыл бутылку, взял стакан и налил. Гретхен и мама молча наблюдали за его манипуляциями. Когда процесс был завершен, папа взял в руки стакан и медленно направился к выходу из кухни. На пороге он притормозил и, не поворачивая головы, спросил:
– Ты передумала или просто пришла за своим барахлом?
– Ни то ни другое! – сказала мама ему в спину. – Я хочу поговорить с Гретхен. А если ты готов, то и с тобой! Только беседовать с твоей спиной мне, честное слово, совершенно не интересно! – Мама заметно повысила голос. – Что ты ведешь себя как ребенок?!
Папа развернулся, прошел к столу, сел и отпил глоток из стакана.
Гретхен вздохнула с облегчением.
– Ну, что ты хочешь мне сказать? – спросил папа, не отрывая глаз от стакана. На маму он не смотрел.
Гретхен поняла: радоваться рано, – и опять вздохнула.
– Что за тон! – возмутилась мама. – Никакого разумного разговора у нас так не получится!
– Но это ведь ты хотела со мной поговорить, вот и говори, – пробурчал папа, продолжая глядеть в стакан.
– Хорошо, – ответила мама. – Пусть будет по-твоему! Я хотела тебе сказать, что готова жить с тобой дальше, если ты, во-первых, перестанешь постоянно отпускать замечания по поводу того, что я ем и в каком количестве, во-вторых, начиная с сегодняшнего дня возьмешь на себя хотя бы малую часть забот по дому и, наконец, признаешь, что всякий человек, независимо от возраста, имеет право получить профессию, и в этом нет ничего дурного! – Мама протянула руку, как будто собираясь погладить папу, но тот резко отшатнулся. – Я могу отказаться от работы у профессора, раз ты так от этого страдаешь, – продолжала она. – Просто мне хотелось немного подзаработать, чтобы у меня были хоть какие-то свои деньги, понимаешь? То есть…
