Гретхен кивнула и хотела было что-нибудь сказать в свое оправдание, как вдруг бабушка протянула руки и вцепилась Гретхен в горло. В голове у Гретхен мелькнула шальная мысль: сейчас придушит! Но бабушка принялась осторожно ощупывать ей шею, приговаривая:
– Железы все в порядке, ничего не распухло! Какая ж свинка без распухших желез? Чудеса в решете!
– Да нет у меня никакой свинки! – отмахнулась Гретхен, осторожно высвобождаясь из бабушкиных цепких пальцев. – Глупости все это! И у Гансика никакой свинки нет!
– Кстати, а где он? – переключилась бабушка на новую тему. – Спит ребенок?
– Понятия не имею, – ответила Гретхен.
– Надо его спросить, не хочет ли он чаю. И температуру померить!
Бабушка направилась в детскую. Гретхен села на краешек ванны. Она подозревала, что Гансик сейчас нажалуется на нее бабушке. Меньше всего ей хотелось присутствовать при этом. Гретхен принялась заплетать челку в косички. «И с чего это бабушка вдруг заявилась?» – размышляла она. Наверняка папа ей позвонил. Другого объяснения нет! Интересно, как долго бабушка собирается у них пробыть? Этот вопрос особенно волновал Гретхен. А может, они решили, раз мама ушла, то теперь бабушка будет жить с ними?
В таких мыслях Гретхен встала и вышла в коридор. Из детской доносился голос Гансика.
– Нет, нет, бабуля! – говорил он. – Мне уже намного лучше! Честное слово! Вот как ты приехала, так мне сразу и получшело!
Гретхен с облегчением выдохнула: никаких всхлипываний, никаких жалоб. Войдя в детскую, она совершенно остолбенела при виде небывалой картины: бабушка сидела во всей своей пышнотелой красе на кровати, качая на руках, как младенца, размякшего Гансика и тихонько похлопывая его по бокам. Гансик положил голову на ее необъятную грудь и был, похоже, абсолютно доволен.
Гретхен решила прояснить волновавший ее вопрос, не откладывая в долгий ящик. Чего ходить вокруг да около, когда можно спросить прямо, без лишних церемоний. Она подошла поближе и спросила:
– Бабушка, а ты надолго к нам приехала?
– Сколько надо, столько и пробуду, – ласково ответила та.
– Тебя папа вызвал? – поинтересовалась Гретхен.
Бабушка кивнула.
– И что он тебе сказал? – продолжила допрос Гретхен.
Бабушка замялась. Похоже, она размышляла, что из разговора с папой годится для детских ушей, а что нет и как ей все преподнести: в розовом цвете или ближе к реальности? Подумав, она решила обойтись без подробностей и свела все к следующему сообщению:
– Папа сказал, что ваша мама будет жить теперь в другом месте с Магдой, и попросил помочь по хозяйству! – Бабушка вздохнула. – Так что бедному дяде придется пока обедать в кафе. И кошка без меня заскучает. А что будет с огородом – вообще не представляю. Весной там надо каждый день работать. И кто будет этим заниматься? Дядя-то никудышный садовод.
– А ты кудышный садовод? – спросил Гансик.
– Конечно, – с гордостью ответила бабушка. – У меня все прекрасно растет! Даже карликовые дыни! Хотя они в наших краях ни у кого не приживаются! А помидоры у меня не хуже греческих! – Тут бабушка заметно приуныла. – И что теперь будет с огородом… Без хозяйки-то все зачахнет! Но, в конце концов, дети важнее помидоров, – сказала она с улыбкой и нежно погладила Гансика по голове.
Гансик одобрительно хрюкнул в поддержку последней бабушкиной фразы. Гретхен же особых поводов для радости не видела. Она ничего не имела против бабушки. Даже наоборот. Гретхен любила бабушку. Особенно по воскресеньям. Но одно дело, когда бабушка у себя в Цветле, другое дело, когда она сидит у тебя в Вене и собирается занять мамино место. Гретхен посмотрела на часы. Времени было много. Скоро папа вернется с работы. И мама могла появиться в любую минуту – ведь она хотела зайти вечером, а «вечер» – понятие растяжимое. Гретхен вышла из детской, оставив сладкую парочку наслаждаться друг другом. Она решила посмотреть телевизор. По одной программе шла передача с каким-то дядькой в поварском колпаке, который показывал, как готовить лапшу с ветчиной, по другой – немой фильм со знаменитыми американскими комиками Стэном Лорелом и Оливером Харди. Гретхен предпочла Стэна и Оливера и так увлеклась, что даже местами хохотала. В какой-то момент она, правда, отметила про себя некоторую странность своего поведения. Как можно смеяться, глядя на толстяка Оливера, который никак не может вытащить палец из дырки в винной бочке, если у тебя в семье всё не слава богу? Это все-таки выглядит как-то дико и даже пугающе. Может быть, она бездушная пустышка? Гретхен отогнала шевельнувшееся подозрение, которое нисколько не помешало ей продолжать веселиться.
