Кальдар спрятал гримасу. Он знал Трясину. Он понимал ее… постоянно меняющийся лабиринт грязи и воды, трав, цветов, животных. Этот лес, раскинувшийся на вершинах скалистых гор, прорезавший почву, словно голыми костями планеты, был другим.
Одри продолжала двигаться с привычной быстротой, перешагивая через корни, торчащие над тропой, и расталкивая папоротники и ветви с ее пути. Она шла быстрым шагом, но Кальдар не возражал. Со своего наблюдательного пункта он прекрасно видел ее аккуратную попку. Такая задница заслуживала кое-какого внимания.
— Если ты ждешь, что моя задница выполнить трюк, то тебе не повезло, — бросила Одри через плечо.
— Откуда, черт возьми, ты вообще знаешь? — Может, у нее глаза на затылке?
— Женская интуиция, — сказала она ему.
— Ага, значит, дело не в том, что я дважды споткнулся за последнюю минуту?
— Нисколько.
Джордж выдавил из себя улыбку. Слева рассмеялся Джек. Мальчик двигался по лесу, как рыба в воде, с неестественной легкостью перелезая через валуны и поваленные стволы деревьев. Енот бежала рядом с им, иногда впереди, иногда сзади.
— Она всегда ходит за тобой по пятам?
— Линг Безжалостная? Да. Я нашла ее истекающей кровью у своего крыльца. Тогда она была такой крошечной, что помещалась в коробку из-под салфеток. — Одри взглянула на енота. — Она ходит за мной по пятам и иногда приносит мне мертвых жуков, потому что я плохой охотник, и она пытается меня накормить. Если я спрячусь, она меня найдет.
— Всегда?
— Всегда.
Когда тропинка повернула, деревья расступились, открывая длинный лесистый склон, уходящий далеко вниз. Они были на склоне горы.
— Ты же знаешь, они склонны к бешенству, — сказал Кальдар. — К тому же она выходит наружу при дневном свете. Такое поведение не типично. Ты уверена, что она не бешеная?
— Я возила ее к ветеринару, чтобы сделать уколы.
— Они могут месяцами переносить бешенство, прежде чем оно проявится.
— Кальдар, оставь мою девочку в покое, или я столкну тебя с этой горы и буду смеяться, пока ты пытаешься отрастить крылья. — Одри отвернулась и пошла дальше.
— Сколько еще идти? — спросил Кальдар.
— Ты уже выдохся?
— Держу пари, что я выносливее тебя.
— Размечтался.
— Ты уверена? — Кальдар усмехнулся.
— Больше никаких ставок.
— Как пожелаешь.
Одри указала вверх и влево, где выступал утес, ощетинившийся древними деревьями.
— Он живет неподалеку. Еще пятнадцать минут, и ты сможешь дать отдых своим нежным ножкам.
Он пропустил колкость про ножки мимо ушей.
— И вообще, почему его зовут Гномом?
— Из-за его габаритов, конечно, — ответила Одри.
Пятнадцать минут спустя они вышли на узкую поляну. В дальнем конце стояло огромное строение — двухэтажные развалины, сложенные из того же серого камня, что и дом Одри. Колонны тянулись к небу, на каждой была вырезана какая-то сцена битвы, образуя четкий прямоугольник с двумя меньшими квадратами на каждом конце. Деревянный дом был построен внутри каменного скелета, в некоторых местах внутри него, в некоторых местах нависая над ним, его стены и комнаты выступали под странными углами. Окна всех форм и размеров беспорядочно перемежали деревянные стены, как будто какой-то малыш смешал несколько строительных наборов и собрал конструкцию с закрытыми глазами. Мох и цветущие лианы взбирались по бревнам, и какой-то маленький пушистый зверек с угольно-черной шерстью и длинным хвостом с пушком на конце взбирался по лианам на крышу.
— Пойдем. — Одри направилась к дому.
— Мне нужно что-нибудь знать об этом Гноме? — спросил Кальдар.
— Он не очень любит чужаков. Позволь мне говорить, и все будет хорошо.
Они подошли к зданию.
— Эй, Гном! Гнооом! — Одри повернулась к мальчикам. — Ладно, ребята, пошумите немного. Иногда он плохо слышит. Гном!
— Привет! — крикнул Джордж. — Прииивет!
— Открой дверь! — взревел Джек.
Кальдар сунул два пальца в рот. В лесу раздался пронзительный свист. Джек сунул палец в ухо и слегка потряс его.
На верхнем этаже распахнулось бесформенное окно. Кто-то двигался во мраке.
— Эй, Гном! — Одри помахала рукой.
— Чего тебе надо? — раздался мужской голос.
— Мне нужно задать тебе один вопрос! — крикнула Одри.
