Грачи прилетели. Рассудите нас, люди - страница 32

Шрифт
Интервал

стр.

— В таком деле надобно до всего докопаться досконально, товарищи дорогие, — заговорил Терентий Рыжов. — Такую вину одному нести не под силу — к земле пригнет. За падеж теляток мы все в ответе: не тем местом думали, извините.

— А Коптильников с Кокуздовым хотят от ответа улизнуть! — крикнул Кирилл Моросилов. — Навалились на парня и давай клевать: Назаров да Назаров, а сами словно за тридевять земель были. Не согласен я! Не согласен, и все… Хватит в жмурки играть, пора открыть глаза!

Прохоров поспешно, рывком пересел к печи, таким же рывком вернулся на прежнее место, словно выискивал удобную позицию. Седая прядь волос то вздымалась, открывая чуть вдавленное темя, то тихо опускалась, будто вздыхала. Неусидчивость эта выдавала беспокойство Прохорова. Орешин поймал нетерпеливый и повелительный его взгляд, произнес не совсем уверенно:

— Все валить на одного не резон — это верно. Но ты, Назаров, поднял руку на заместителя председателя колхоза, обвинил товарища Прохорова — это, я скажу, вопиющее безобразие! Да ты террорист, что ли, какой?!

— С террористами нам не по пути! — подтвердил Прохоров. — Нет, не по пути!

— И какое ты имеешь право обвинять?! — крикнул Орешин, воодушевленный поддержкой Прохорова.

Павел отчетливо уловил слово «право». Оно вошло в сознание остро и больно, как раскаленная игла. Он надвинулся на Орешина так, что тот испуганно откачнулся назад, больно ударившись затылком о ребро бревна.

— Ты опять?

— О каком праве говоришь? — спросил Павел. — О праве жить на земле, дышать воздухом?! Какое тут нужно право? — Он с лихорадочной поспешностью рванул с плеч телогрейку, через голову стащил гимнастерку и повернулся обнаженной спиной к президиуму, к Орешину: под правой лопаткой длинной коричневой бороздой лежал шрам, темная воронка виднелась также и на левом плече. — Вот оно, мое право! — крикнул он хрипло. — Я его кровью добыл, ребрами своими! Понимаешь ты это, Орешин? — Потом он дрожащей рукой вытащил из кармана брюк белый узелок, развязал. На стол, поблескивая и звеня, высыпались ордена, медали, гвардейский знак. — Вот мои права! Какие еще нужны? Ты хочешь, чтобы я молчал как рыба? — Павел удивленно оглянулся вокруг. Все замерли, озадаченные столь необычным выступлением, хотя каждый и ожидал от Павла какой-нибудь «лихости».

Александра Васильевна подняла с пола телогрейку и осторожно положила ее на лавку. Кокуздов в волнении промокал платком розовую шею и лоб.

— Ты нам свои узоры не показывай. — Орешин погладил ладонью ушибленный затылок. — Я тоже могу показать — на мне шрамов не меньше. Не один ты был там…

— Знаю, — сдавленно сказал Павел.

— Ну и оденься, ты не у врача на осмотре. Время атак и сражений прошло…

Павел уже стыдился своей наготы, неловко натянул гимнастерку, подставив ладонь к краю стола, сгреб ордена и, обращаясь к Орешину, сказал спокойно, даже просительно:

— Скажи, только по совести: говорил я, что зря покупаем в этом году телят? Ты тогда соглашался со мной. И тебя, Гордей Федорович, — он повернулся к Коптильникову, — предупреждал: повремените. Вы ведь знали, да и все знали, и вы, товарищ Прохоров, тоже знали: помещений для молодняка нет, кухонь нет, кормить нечем. Вы знали это, а все-таки заставили покупать, спустили цифру. Мы не могли ослушаться. Выходит, донесение в вышестоящие инстанции для вас дороже живого дела. Выходит, на деле-то вы не помогаете поднятию животноводства, а вредите — пускаете пыль в глаза!

Прохоров раздраженно хлопнул по столу ладонью.

— Не забывайтесь, товарищ Назаров! Вам не удастся меня очернить!

Павел пожал плечами, прошептал:

— Я вас не очерняю…

— Вы не кричите, товарищ Прохоров. — Аребина колотила дрожь, боевые трубы звучали над самым ухом призывно и тревожно. Сидеть стало невмоготу: неистовый гвардеец Назаров, кажется, надломился. — Вы ведете себя неприлично, — возмущенно сказал Аребин, подвигаясь ближе к Прохорову. — Вы сами себя черните.

Прохоров тоже встал, как бы принимая вызов. Орешин забеспокоился.

— Товарищ Аребин, вы хоть бы слова попросили…

— Считайте, что я у вас его попросил. Неужели вы уверены, что совершаете правое дело? Запомните: Назарова мы в обиду не дадим.


стр.

Похожие книги