--
Успокаивайся, все пока идет нормально. Так что - до завтра. С утра будем просматривать некоторые видеоматериалы. Спокойной ночи.
--
Спокойной ночи, - ответил Олег и первым встал из-за стола.
Врнувшись в свою каюту, Андрей прилег на койку и, в очередной раз за последние дни, сам себя спросил: "Когда же этот кошмар закончится? Что же ему так не повезло с Родиной? Ну почему у нас все время что-то происходит? Все время кто-то с кем-то борется, непрерывно совершаются революции, реформы, перестройки, сепаратизм, экспансии Запада, Востока, Севера и Юга? Что же надо делать, чтобы просто спокойно жить? Ну ведь я же никуда не лез, ни к чему не стремился, никому не завидовал, ни с кем не боролся - пропадите вы все пропадом! Сидел себе в банке, никого, как говорится, не трогал, нормально работал, нормально зарабатывал - на кой черт ему этот Димон, прости господи, покойный, тогда попался? И теща, сволочь, всю его жизнь поломала, семью разрушила. И жена, дура, пошла у ней на поводу, - чего ей-то, дуре не хватало? Жили бы себе тихо, мирно. Дочь растили бы. А вместо этого - бред какой-то! То американские шпионы, диверсанты и убийцы, то теперь наши террористы! Нет, надо бежать от них. Грамотно, притворяясь, скрывая истинные намерения, - но бежать! Как задумал, так и буду действовать. Но с дочкой увижусь, чем бы это ни обернулось. Пусть потом гавкают - никуда не денутся!"
И Андрей свернулся на койке клубком и стал засыпать, приговаривя самому себе: "Я Колобок, Колобок, я от дедушки ушел, я от бабушки ушел, я от волка ушел, я от медведя ушел - а от тебя, террорист, и подавно уйду!"
Андрей проснулся в половине четвертого утра. Было еще совсем темно.
Он заранее продумал все свои действия. Бесшумно ступая по мягким коврам коридоров, он через салон вышел на корму нижней палубы, стараясь не попадать на хорошо освещенные места. Потом долго стоял, спрятавшись за какой-то лестницей, ведущей наверх, и прислушивался.
Стояла особая летняя московская ночная тишина, наполненная разнообразными звуками. Доносился шум автомобилей, поток которых был, конечно, в десятки раз меньшим, нежели днем, но, тем не менее, достаточным, чтоб слиться в почти непрерывный гул. По реке плыли какие-то буксиры, неподалеку, на все продолжающемся строительстве комплекса "Москва-Сити", работали подъемные краны, искрилась электросварка, доносились голоса рабочих. И все это звучало на фоне мощного, низкочастотного непрерывного гула - утробного голоса огромного мегаполиса, не смолкающего ни на минуту.
На корабле все оставалось совершенно спокойным. Убедившись, что кроме него все спят, и никто за ним не наблюдает, Андрей перемахнул через бортик и оказался в какой-то хозяйственно-технической части корабельного хозяйства, расположенного на корме вблизи воды. Здесь были лебедки, веревки, канаты, цепи и много еще всего нужного кораблю, но непонятного для непосвященных.
Продолжая держаться затененных углов, Андрей перегнулся через низкий борт, чтоб оценить растояние до воды, потом сбросил вниз конец троса, свернутого в бухту у самого борта, привязал его к каким-то железякам, подергал, проверяя прочность крепления, еще раз оглянулся по сторонам, и осторожно, бесшумно спустился в воду.
Из каюты он вышел в одних трусах, а всю остальную одежду - спортивный костюм и кроссовки, полотенце, немного денег и мобильный телефон, - он упаковал в несколько слоев из полиэтиленовых пакетов, предварительно проверив их герметичность. Поэтому он спокойно погрузился, положив прямо на воду свой плавучий узелок с вещами.
Течение подхватило его вместе с вещами и медленно понесло вниз, к мосту и повороту реки. Стараясь не издавать звуков, Андрей работал ногами брассом, подгребая свободной рукой. Единственное, чего он опасался, это перспективы попасть под какой-нибудь буксир. Но, к счастью, приближающихся буксиров не было. Довольно скоро и вполне благополучно он доплыл до берега и вышел на сушу практически под мостом. Его снова никто не заметил. Он спокойно вытерся, переоделся в спортивный костюм и, как написали бы классики, "приобрел вид студента, занимающегося физкультурой".
