--
А что вам мешает прийти к власти уже сейчас? - спросил Андрей, - У меня складывается впечатление, что вы смогли бы этого добиться в ближайшее время.
--
Мы прямо сейчас можем практически в любое кресло посадить своего человека. Мы можем заполнить своими людьми весь аппарат правительства, Парламент, администрацию Президента. Но всему свое время. Власть - это инструмент, а не цель. Наш приход к власти должен быть не только и не столько "законным", сколько естественным и своевременным. Мы учитываем естественный ход истории, состояние общества. Общество в целом само должно нас востребовать. Мы лишь подталкиваем, направляем это движение. Стараемся предугадывать направление движения, но мировая история, на самом деле, движется сама по себе. Это видно, если брать большие временные отрезки. Придет время, и мы будем у власти, и общество окажется готово воспринять наши идеи. А идея, овладевшая массами, становится, как говорил один очень умный человек, движущей силой. И тогда мы построим великую страну. Страну свободных, богатых и счастливых людей. Так что не смотри на меня так, Андрей. Я вовсе не монстр.
--
Я не знаю Олег, как я на тебя смотрю, но, рассказанное тобой, - ужасно. Как бы ни был плох какой-то "Олигарх", - у него остаются дети, жена, у него есть мать. Ну, ладно, допустим вы безжалостны к врагам настолько, что вам и детей не жалко. Но ведь есть какие-то Богом данные законы - нельзя, поступая безнравственно, добиться нравственного результата!
--
А вот и нет. Можно. И во все времена было можно. Мы стобой только что говорили о справедливых войнах. А ведь на них с обеих сторон гибнут самые разные, чаще всего - невинные - люди, остаются вдовы и сироты. И, наконец, Андрей - мы уничтожили всего лишь несколько десятков. Благодаря этому мы остановили, как минимум, еще две "маленькие победоносные войны", типа тех, что велись в Чечне и на которых погибли десятки тысяч. Так что, брат, арифметика на нашей стороне. И то, что мы предотвратили расчленеие наших крупнейших добывающих монополий, позволило сохранить и рабочие места, и семьи, и, в конце концов, человеческие жизни. И то, что награбленные миллиарды возвращены в страну и работают на экономику России - это тоже тысячи спасенных жизней и судеб, и это наша заслуга. И то, что все еще остающиеся у власти негодяи действуют теперь с оглядкой на нас - тоже людские жизни и судьбы. Наконец, и это главный итог нашей с тобой конкрентной сегодняшней встречи: никто кроме нас не сможет хоть как-то воздействовать на этот твой "Гранд Каньон". А мы - сможем. И тебя, благородный Гамлет, мы тоже спасем.
--
Но, все таки...
--
Прости, что я тебя перебиваю, но я уже очень устал, - Олег снова закурил, - Я толком не сплю уже несколько ночей. Сегодня было большое совещание. Я там не просто присутствовал, но и делал большой доклад. Я устал. Давай, продолжим завтра. Последнее, что я хотел тебе сказать, - о Приднестровье не волнуйся. Ситуация под нашим контролем. Теперь мы сумеем не допустить столь прискорбного развития событий, каковым оно могло бы стать без нашего вмешательства. И это, кстати, снова - похвала террору. Но не будем продолжать, ладно? Я правда устал.
--
Ну хорошо. Я теперь и не знаю - засну ли я...
--
Заснешь. Ты здесь должен все время хорошо спать. Здесь о создается специальная атмосфера, воздух насыщается отрицательными ионами, ну и все такое прочее. Да, кстати, ты посмотрел то, что тебе принели из дому?
--
Да, посмиотрел. Все отлично, но с собой, наверное, это брать не стоит? Я ведь буду кем-то вроде нелегала? - спросил Андрей.
--
Да, но кое-что взять будет можно. Мы еще об этом поговорим. И встречу с родителями организуем.
--
А с дочкой?
--
Нет, Андрей, - Олег развел руки в стороны, - Это не желательно. Пойми, наша служба безопасности категорически против. Потерпи, - через несколько месяцев мы все сможем уладить так, что ты преспокойно вернешся. Надеюсь теперь, когда ты о нас узнал побольше, ты сможешь более оптимистично оценивать наше будущее.
--
И я надеюсь. Но пока, Олег, я если не в шоке, то, уж как минимум, чрезвычайно взволнован.
