Какой-то человек подошел к краю тротуара и поднял руку. Арелет остановился, человек вошел, и машина двинулась вперед.
— Вероятно это современные троллейбусы, — сказал Котов. Владилен подтвердил догадку.
— Это маршрутные, — сказал он.
— А как определить, куда он идет?
— Летит, — поправил Крижевский.
— Посмотрите внимательнее, — ответил Владилен. — Впереди машины есть номер.
Улица оканчивалась огромной площадью. Во все стороны от нее радиально расходились другие улицы. Высоко вверху виднелся исполинский мост и ветвь спиральной дороги. По ней часто мелькали серебристые поезда, идущие с огромной скоростью. На середине площади памятник — фигура человека в костюме космонавта, почти касающаяся арки моста.
— Перед тобой, Мария, памятник твоему деду — Борису Мельникову, одному из первых звездоплавателей Земли, — сказала Мэри.
К удивлению Волгина, Мельникова не просила перевода, видимо, она поняла подругу.
«Так и есть, — подумал Волгин. — Она родственница, а не однофамилица того Мельникова, о котором я читал в „Пятой планете“. Остается узнать про Второва».
Голова статуи была гордо поднята: Борис Мельников смотрел вверх на небо, куда он проник одним из первых. Волгину показалось, что лицо статуи похоже на лицо Марии. Он сказал это своим спутникам.
— А мне так совсем не кажется, — возразил Второв. — Даже больше, памятник не очень похож на оригинал.
— А разве вы могли его видеть? — спросил Волгин.
— Я его не видел живым, но на пульте управления нашего космолета осталась фотография Мельникова и Второва. Она была снята при их жизни.
— Как эта фотография попала к вам? — спросил Волгин, обрадовавшись возможности тут же выяснить интересовавший его вопрос.
— Из семейного альбома. Отправляясь в полет на «Ленине», я взял ее с собой.
— Значит, и вы…
— В нашей семье профессия космолетчика стала традиционной. Геннадий Второв, товарищ и спутник Мельникова, — мой прадед. Дед и отец тоже были космонавтами.
— Но ведь вы старше Марии Александровны.
Второв пожал плечами.
— У Мельникова сын родился поздно, а у Второва раньше.
— В Москве, — сказал Владилен, — есть памятник группе первых космонавтов. Там вы найдете и вашего прадеда.
— Этот памятник я знаю, — ответил Второв. — Он был поставлен до нашего отлета. Только я не думал, что он еще существует.
— Кстати, Владилен, — сказал Волгин, — я хотел спросить тебя, как удалось сохранить памятники прошлого от действия времени?
— Точно не могу сказать. Их специально облучают и покрывают особым бесцветным составом. На этот вопрос тебе лучше всего ответит Иоси. Поговори с ним по телеофу.
— Куда мы теперь пойдем? — спросил Котов.
— Теперь, — ответил Владилен, — куда вам хочется. Я советовал идти в этом направлении для того, чтобы показать Марии памятник Борису Мельникову.
Мария Александровна поблагодарила Владилена взглядом. Волгин убедился при этом, что она прекрасно понимает современный язык. Видимо, Мэри не теряла времени и уже многому научила подругу.
— Пойдем, например, сюда, — сказал Второв, указывая на первую попавшуюся улицу.
Ленинград и раньше был огромным городом. Теперь это был сверхисполин. Пять часов блуждали они по нему, переходя с одной улицы на другую, пересекали площади, поднимались по движущейся ленте тротуара на мосты, к станциям спиральной дороги, но все еще, по словам Владилена, находились «близко от дома».
С мостов открывался широкий кругозор, но до самого горизонта был город, и только город. Ему не было ни конца ни края.
— Я голоден, — заявил Крижевский.
Владилен спросил какого-то прохожего, и тот указал направление. Столовая оказалась совсем рядом. Над входом, неведомо как и на чем, словно в воздухе, блестели буквы короткой надписи.
— Прочти, — попросил Волгина Озеров.
— «Питание», — перевел Волгин.
— Некрасиво! — заметила Ксения. — Написали бы «кафе» или «столовая». А то «питание»! Слишком определенно.
— Зато исчерпывающе точно, — засмеялся Виктор.
— Еще точнее было написать «Питательный пункт».
Реалистический подход люден девятого века Новой эры не понравился никому.
— Идем питаться, — усмехнулся Котов.
Но зато внутри столовая была настолько красива, что не раздалось ни одного слова критики. Огромное помещение под прозрачным куполом было декорировано множеством растений и целыми клумбами цветов. Столики различных размеров прятались в зелени. Воздух был насыщен запахом моря — озоном и йодистыми испарениями.
