В день передачи обстановки г-н Фицек для начала разыскал свою палку со свинцовым набалдашником и поставил ее за холодильник. Пришел Пацер и начал читать опись. Г-н Фицек тихо заговорил:
— Господин Пацер, я дам вам хороший совет: не проверяйте вы обстановки. Примите, как я оставляю. Зря считаем, все в целости.
Пацер не послушался хорошего совета и продолжал проверять:
— Восемь столов.
— Пардон, — сказал г-н Фицек, — только семь.
— Но позвольте, тут ясно написано: восемь.
— Это ошибка, — сказал Фицек, пожимая плечами. — Смотрите, господин Пацер, вот стоят семь столов.
— Я так не приму! — крикнул Пацер.
— Хорошо, — отвечал г-н Фицек, — можете не принимать. Я могу остаться…
Пацер мучился. Если он перестанет принимать, то черт знает, сколько еще протянется эта история, а кофейная в это время будет открыта. Фицек же, начиная с того мгновения, как Пацер стал владельцем кофейной, не платил ни крейцера арендной платы. Пацер, махнув в отчаянии рукой, стал проверять дальше.
— Ладно, — сказал он, — пусть будет семь столов! Пошли дальше… Двадцать четыре стула.
— Пересчитайте, — отвечал, расхрабрившись, Фицек, думая о том, что напрасно он сдал семь столов, достаточно было бы и шести.
Пацер сосчитал стулья. Их оказалось всего восемнадцать штук.
— Где остальные? — спросил он, покраснев.
— Не знаю, — ответил г-н Фицек совершенно спокойно.
— Но позвольте! — вспыхнул Пацер. — Я не дам себя обманывать!..
— Послушайте, сударь, — перебил его Фицек, — ведите себя прилично, вы не дома.
Фицек подошел к холодильнику и взял оттуда свою палку, или, как он называл ее, своего «единственного друга».
Пацер пропустил и стулья. Но когда они дошли до тарелок, чашек, ложек, вилок и ножей и всюду налицо была только половина того, что значилось в описи, и г-н Фицек сказал, что за три недели разбилось тридцать восемь тарелок, тут Пацер уже не выдержал:
— Что такое? Вы хотите убедить меня, что разбилось тридцать восемь тарелок?.. Что сломалось двадцать семь вилок и ножей, шесть кастрюль?.. Я ничего не принимаю! Ничего не приму!.. Сию минуту пойду в участок!.. Это грабеж!
— Что? — закричал г-н Фицек в первый раз за все время, но так зычно, что даже стойка задрожала от его голоса. — Грабеж? Участок? Чтоб ты лопнул! Вшивый сапожник!.. Получай полицию! — И палкой со свинцовым набалдашником ударил Пацера.
Пацер вскричал:
— Господин Фицек!
Но г-н Фицек снова поднял палку, и тогда Пацер бросил бумагу с описью.
— Приму! Все приму! Только идите, идите… переезжайте отсюда как можно скорее!
Господин Фицек выдул воздух из легких. Поставил палку и сказал:
— Ну, видите, вы могли бы это время сэкономить. Я же сказал вам, что все цело и мы только зря будем считать… Берта! Можешь идти за ломовиком.
5
Они переехали на улицу Гараи. Г-н Фицек, довольный, смотрел на приумножившуюся мебель и посуду.
— Если еще с год буду арендовать кофейные, — сказал он жене, — то открою мебельную и посудную лавку. Честное слово!
Но на улице Гараи дела пошли странным образом. Несмотря на то что теперь г-н Фицек ждал уже, когда явится конкурент, тот не являлся. Прошел месяц, но все еще не было ни слуху ни духу о том, что конкурент хочет купить кофейную Фицека. Правда, дела пошли не очень-то хорошо, так что г-н Фицек уже на третьей неделе не мог заплатить Вайде арендную плату.
— Не беда! — говорил Вайда. — Главное — выдержка.
На пятой неделе, к величайшему удивлению Вайды, конкурент прикрыл свою лавочку. Кофейная г-на Фицека победоносно осталась на арене, и, несмотря на это, дела шли неважно.
— Скажите, господин Фицек, что вы сделали, — спрашивал его Вайда, — что конкурент уехал?
— Ничего, господин Вайда, и мне самому от этого не легче. Где дела шли хорошо, там купили, где плохо, там… ни крейцера не могу вам заплатить.
— Держитесь, — сказал Вайда. — Я продам кофейню… скоро. Только вы…
— Я выдержу, господин Вайда, и постараюсь наладить дело.
И г-н Фицек пошел к торговцу молоком Гольдману за кредитом. Он получил двухмесячный кредит. Тут г-н Фицек стал продавать молоко, стоившее ему самому девять крейцеров, по восемь за литр. Торговля сразу оживилась. Молоко брали нарасхват. Через неделю после того, как г-н Фицек снизил цену на молоко, он продавал по двести литров в день.
