— Скажите, господин Фицек, — подозрительно спросил его однажды Вайда, — как это вы можете продавать за восемь крейцеров литр?
— Воды подливаю, — спокойно ответил Фицек.
— А полицейский контроль?
— Я им взятки дал. Надеюсь, господин Вайда, что вы довольны? Оборот увеличивается изо дня в день… Продавайте же скорей кофейную!
Господин Вайда, несмотря на успокоительный ответ, чувствовал, что продажа молока по сниженной цене может нехорошо кончиться. Он уже сколько раз пытался освободиться от кофейной, но, несмотря на все старания, продажа каждый раз срывалась.
В тот день, когда пришел очередной покупатель, собрали всех окрестных оборванцев, даром поили их кофе, уговорившись заранее, что они будут держать это в секрете. Кофейная была полна посетителей, они чуть ли не на улице дожидались, когда освободится стул. Но цветущий вид кофейной был настолько искусственным, что покупателя взяло подозрение: «Только сумасшедший продаст такое золотое дно… Тут что-то неладно».
Кончился двухмесячный кредит на молоко, пришло время платить; г-н Фицек задолжал тысячу сто форинтов.
— Берта, — обратился он к жене, — что бы ни случилось, ты молчишь. Ты не знаешь ни о чем…
Торговец молоком Гольдман пришел лично.
— Господин Фицек, когда будете платить?
— Прошу еще двухмесячный кредит, — отвечал г-н Фицек.
— Сначала заплатите за эти два месяца.
— Я не могу заплатить.
— То есть как? — вскричал Гольдман.
— Так, — ответил Фицек равнодушно.
— Что же вы с деньгами сделали?
— Я остался в убытке. В кофейной дела шли плохо. Я даже свои деньги ухлопал в нее. У меня пятеро детей. Они много едят.
— Не шутите, господин Фицек. Вы бы хоть часть заплатили!
— У меня нет ни гроша, господин Гольдман.
— Я заставлю все продать с аукциона.
— Пожалуйста!
Адвокат приходил и уходил. Г-н Гольдман приходил и уходил. Вайда приходил и уходил. Г-н Фицек выдерживал штурм. Наконец, следующий диалог между ним и Вайдой закончил карьеру г-на Фицека в области кофейных заведений.
— Господин Фицек, как вы думаете, — спросил его Вайда, — из-за вашего молока мою кофейную с аукциона пустят?
— Пустят. А что же я могу сделать? Я даже свои сбережения ухлопал.
— А были у вас сбережения?
— Откуда вы знаете, господин Вайда?.. Да я в убытке остался!
— Вы меня обманули.
— Я?
— Да, вы! Да и Гольдмана тоже!
— Оставьте, пожалуйста! — негодовал Фицек. — Только из-за вас я и согласился вести кофейную. Вас пожалел, что останетесь без арендатора.
— Не врите! — злился Вайда. — За два месяца нельзя потерпеть убытку в тысячу сто форинтов. Это я хорошо знаю.
— Если человек постарается, — задумчиво сказал г-н Фицек, — то он может еще больший убыток потерпеть. Не верите? Откройте новую кофейную, достаньте мне еще больший кредит на молоко, и я докажу вам… Я готов в два месяца и две тысячи форинтов убытку потерпеть.
— Господин Фицек, я все ваши вещи опечатаю. Я не Пацер. Имейте в виду, что Вайду нельзя водить за нос! Я заставлю опечатать.
— Пожалуйста! — сказал Фицек. — Всех своих пятерых детей отдам вам. Ничего другого у меня все равно нет. Было бы умней открыть новую кофейную. Могу вам предложить первосортного арендатора: Ференца Фицека…
Вайда почувствовал, что сейчас его взяли за горло.
— Лучше веревку куплю и повешусь на ней!
— Воля ваша, господин Вайда. Прекрасные похороны будут у вас…
Через несколько дней г-н Фицек переехал в дом № 17 на той же улице Гараи. В кошельке у него лежало триста пятьдесят форинтов. Из них он дал залог в двести пятьдесят форинтов и стал старшим кельнером в кафе «Черхати».
— Нет, Берта, — говорил он жене, — то, что другие могут сделать, на это и у меня хватит ума. Не бойся, женка, я теперь только того не украду, что цепью приковано. Успокойся, я теперь знаю, как надо жить. Так же, как делают другие: прятать концы в воду. Всю жизнь буду благодарен господину Вайде. Научил меня. Чудный человек, чтоб проказа изгрызла его сердце и…
6
В день поминовения усопших сонное осеннее солнце пригревало родственников, которые шли на кладбище и несли венки с лентами для «самого любящего отца», или «самой верной супруге», или для «самого чудного ребенка». На лентах венков красовались трогательные надписи: «Вечно помнящая тебя супруга», «С сердцем, истекающим кровью, твоя верная супруга…» и т. д.
