Иногда он думал: «Теперь мне это только снится, но и наяву это можно, конечно, сделать. Стоит только оттолкнуться — и вот уже и полетел…»
А теперь приехал Блерио. Летать будет. Входная плата десять форинтов, пять форинтов; самый дешевый билет — форинт…
Ребята с улицы Жасмина собрались. Сверкающее майское утро встало над домами.
— В воскресенье полетит… Мой брат работает на Ракошском поле и видел там самолет, — сказал Мартонфи.
— А какой он? Большой? — спросил Мартон.
— Ну! — сказал Мартонфи, и его прыщеватое лицо покраснело. — Очень большой! Такой большой… — Он задумался, отыскивая глазами конец улицы. — Пойди-ка вперед… еще… еще… ну, вот так. — Он прищурил глаза. — Отступи на один шаг… так… Ну, вот такой большой! И впереди пропеллер. Он вертится, и поэтому самолет летает.
На мягком майском солнцепеке стояли кучкой ребята, кепки у всех были перевернуты. Ноги, голые до колен, уже загорели от весенних солнечных лучей.
— Здорово было бы посмотреть! — заметил один.
— Да, здорово! — согласился другой.
— Я посмотрю, будь уверен, — сказал Мартон.
— Это как же ты посмотришь? — спросил Мартонфи. — У тебя есть форинт?
— Денег у меня нет, за деньги и осел может увидеть…
Ребята, раскрыв рты, уставились на Мартона.
— Да ты просто брешешь!
— Будь уверен, я не брешу! Я посмотрю.
— А как? — крикнули все сразу.
— А так! Ведь Блерио высоко летает, верно? Ну вот, если я пойду на Ракошское поле, тогда я отовсюду увижу его и ни гроша не заплачу.
— А как высоко он летает?
— Очень высоко… выше, чем гора Геллерт, а ведь ее даже с улицы Лошонцы видно.
— Ну, ладно, ладно, ты скажи, как высоко?
Мартон гордо выпалил:
— На двести метров!.. В воскресенье я пойду. Кто хочет идти со мной? Я проведу.
— Ты найдешь Ракошское поле?
— Найду. У меня есть план города… очень хороший план.
— А сколько времени надо идти?
— Три часа. Пустяки! Всего двенадцать километров. Ерунда! Кто не боится, пойдет со мной. Даром увидим Блерио.
Несколько ребят сразу изъявили свое согласие. Остальные насмешливо улыбались.
— И ты поверил?.. Да он только брешет… Не летает Блерио так высоко!
— Ладно! — крикнул Мартон. — Не веришь, так в зубы дам!.. В воскресенье после обеда встретимся здесь. Кто хочет — пойдет. А тебя я и не возьму, хоть заплати… Ты червяк!
— А меня возьмешь? — спросил кто-то из малышей.
— Возьму, — коротко ответил Мартон.
Мартон не впервые организовывал экскурсии. Два года тому назад, когда ему было восемь лет и они жили на улице Луизы, он решил сходить к Дунаю, который ни разу не видел. Река протекала в нескольких километрах от них и делила город на две части, но ребятишек с окраины никто не водил смотреть Дунай. Они только слыхали о том, как он широк и как прекрасны горы Буды.
Мартон организовал небольшой отряд, расстелил перед собой план города из учебника (мальчик тогда перешел в третий класс) и стал показывать:
— Пойдем так… понятно? Вот улица Непсинхаз, а это бульвар Эржебет… это бульвар Терез — написано, видите? Вот бульвар Липот — и уже Дунай.
Дорога, избранная Мартоном, была на добрых четыре километра. До Дуная можно было бы добраться и значительно быстрее, если бы, например, они просто прошли по улице Непсинхаз, затем по проспекту Ракоци и улице Лайоша Кошута. Но Мартон все-таки избрал этот путь, потому что на плане широкие бульвары были обозначены яснее, чем более узкий проспект Ракоци и конец улицы Кошута. План был особенно неясен там, где улица Кошута раздваивается, чтобы уступить место дворцу Клотильд. Это возбуждало в мальчике чувство неуверенности. Ему казалось, что из улицы Кошута нет выхода на Дунай, тогда как бульвар Липот на плане широко, безо всяких преград натыкался на окрашенный синей краской Дунай.
Отправились. С Мартоном пошли Пишта, Банди и лихтенштейновские ребята. Кроме них, пошел и Йошка Эдеш, который сначала не хотел идти из-за того, что не он руководит отрядом.
Йошка Эдеш еще по игре в солдатики привык к тому, что он всегда король. Организуя отряд, он назначал королем самого себя, и затем они маршировали по улице. В отряде, кроме короля, было еще два генерала, один полковник, один капитан, иногда обнаруживался даже и лейтенант. Рядовых не было. И когда один раз Мартон взбунтовался и заявил, что он хочет стать королем, Йошка Эдеш в виде исключения разрешил ему это, но самого себя тут же назначил главным королем. Правда, это было выгодно всем, потому что лейтенант стал полковником, полковник — генералом, а генералы тут же стали вице-королями. Вся армия сразу шагнула по лестнице чинов.
