Постепенно он стал всё больше слабеть, скорее уставать,
меньше есть. Но ни разу за всё время болезни никому он не жаловался. Никто не
видел в нём уныния или скорби. Он был спокоен, сосредоточен и большей частью
даже с лёгкой улыбкой на лице.
До дня смерти был в полном и ясном сознании и из последних
сил наставлял окружающих. Завещал хранить веру всемерным исполнением заповедей
и покаянием, всячески держаться епископа Игнатия Брянчанинова, избегать
особенно суеты, совершенно опустошающей душу и уводящей ее от Бога. Скорбящим у
его постели он говорил: «Вот мой завет умирающего: кайтесь, считайте себя, как
мытарь, грешниками, умоляйте о милости Божией и жалейте друг друга».
Мирная кончина игумена Никона наступила 7 сентября 1963
года. Похоронен он в Гжатске (ныне Гагарин).
Удивительна та атмосфера внутренней радости, которая была у
молящихся в церкви во время отпевания батюшки. Было полное впечатление
какого-то необычного торжества, великого праздника. Непостижимый дух радости
растворял всеобщую искреннюю скорбь...
ГОСПОДИ, ОТКРОЙСЯ
МНЕ...
Духовные
ступени
На первом месте нужно поставить мир душевный, спасение,
тогда и прочее будет легче. Не гонись за количеством работы, а работай по силе,
по возможности – с молитвой. Главное – сохранить мир с ближним.
Признак прощения Господом – мир в душе.
Не разговорами постигают Бога и тайну будущей жизни, а
подвигом, исполнением заповедей и глубоким искренним покаянием.
Я ни от кого не требую безусловного исполнения своих
советов. Совет есть совет, а решение окончательное принадлежит спрашивающему.
Для христианина только те дела добрые, которые делаются во
исполнение заповедей евангельских, следовательно, во исполнение воли Божией.
Тело нужно больному человеку всячески поддерживать, чтобы
оно не стало помехой внутреннему движению. Мешает и слишком здоровое тело,
тогда его надо удручать.
Наше дело просить у Господа за всё прощения, а осуждать
кого-либо, даже себя чрезмерно – запрещено.
Если человек с помощью Божией очистится от греха и тем самым
будет чисто смотреть на всё, то: 1) всё покажется ему в другом свете, и тогда
только он даст правильную оценку всему; 2) тогда в сердце его будет одна любовь
ко всей твари и непостижимая жалость, и желание, чтобы никто не страдал, никто
ни в чём не потерпел вреда. Только тогда и можно учить ближнего (да и то по
указанию благодати Божией), и тогда слово будет действенно, полезно, будет
исцелять, а не ранить. А пока не достигнем такого состояния – надо не лезть в
учителя.
Если налагать на тело труды сверх его сил, то получите
омрачение духа и ещё худшее ослабление тела. Не требуйте от себя больше, чем
можете. Надейтесь на милосердие Божие, а не на свои добродетели. Покаяние дано
нашему времени взамен дел, которых не стало. Покаяние же рождает смирение и
надежду на Бога, а не на себя, что есть гордость и прелесть.
Всякое смущение от лукавого. Не надо останавливаться на
смущении и изнывать в нём, а отгонять молитвою. А смущение после исповеди
бывает или от дьявола, или от сознательного скрытия каких-либо грехов.
Быть искренним значит не лгать пред Богом, не оправдывать
себя, не лукавить, а предстоять таким, какой ты есть, со всеми мерзостями, и
просить прощения и помилования.
Грех против ближнего очень тяжело ложится на совесть. Да и
Господь прощает такие грехи только тогда, когда мы сами примиримся с ближним.
Живите мирно, трудитесь, терпите друг друга, боритесь с
грехом, понуждайте себя на всё доброе – и будете причислены к лику мучеников
бескровных.
Святые отцы потому здесь и плакали и умоляли Господа о
прощении, чтобы не плакать на Суде и в вечности. Если они нуждались в плаче, то
мы, окаянные, почему считаем себя хорошими, и так беспечно живём, и думаем только
о житейском?
Через самооправдание мы лишаем себя возможности к росту
духовному.
В последние времена будут спасаться скорбями. Разве мы
исключены из этого закона? Недаром святые отцы советовали чаще, ежедневно по
многу раз, вспоминать о смерти, о Суде, о необходимости дать отчёт Господу за
каждое дело, слово, помышление, за лукавство, за привязанности к миру, за
тщеславие, за всё тайное, ведомое только Господу да нашей совести.
