Моррисон долистал альбом до конца. Последняя вырезка была трехлетней давности. Даже не колонка, а полколонки, без фотографии. Почтительно закрыв альбом, он опять обернулся к Голду.
— Потрясающая комната, — наконец заговорил он, интонацией пытаясь дать понять, насколько искренне он поражен. — Никак не думал, что вы участник стольких... настоящих серьезных дел.
— Для меня все они были настоящими. Я отлично помню все, что написано обо мне, даже теми любителями скандалов, которые на закате моей карьеры сделали из меня супергероя. События всех историй для меня так же реальны, как реально содержание этого вот альбома. Даже если что-то и не происходило реально. Понимаю, это звучит сложновато, но для меня все просто. Мир, в котором я живу теперь, кажется чуть бледнее и скучнее, чем есть, но я думаю, он кажется таким большинству пожилых людей. Тайный Мститель — герой не нашего времени, это герой прошлых, не таких мудреных, как наши, лет. И когда мы с Молли занимались цветочным бизнесом, я был по-настоящему счастлив.
Моррисон неторопливо кивнул:
— Много людей видели эту комнату?
— Не очень. Нынче только самые преданные коллекционеры помнят меня, а остальным нет дела. Шэдоуз-Фолл полон вымышленных персонажей, ставших легендами, и большинство из них куда более знамениты, чем я. Близких у меня нет, а родственников Молли всегда смущало мое прошлое. Вот я и собрал это прошлое в одной комнате и запер на замок. Время от времени захожу сюда — пыль вытереть, что-то вспомнить... Но как же все круто повернулось-то. Эти убийства просто выходят из-под контроля. Шериф Эриксон слишком молод, чтобы помнить меня, зато я ничего не забыл. Я полон сил как никогда прежде. Пришло время выйти из запаса. Городу нужен Тайный Мститель.
Если б кто другой выдал такую длинную речь, Моррисон наверняка отвернулся бы, скрывая душащий смех. Но что-то в голосе Голда, в его поведении и спокойном достоинстве, с которым он все это произнес, вселяло в Моррисона надежду. Ему очень хотелось верить этому человеку, и впервые в жизни, теряясь, он не находил слов и только молча кивал.
— Не тревожься. — Голд улыбнулся. — Костюм надевать я не собираюсь. Трико и накидка с капюшоном — это все игрушки для подростков. Я только возьму кое-какие вещи, и пойдем.
Моррисон собрался было кивнуть, но вдруг замер: открыв витрину, Голд как бы ненароком вытянул оттуда самый внушительный пистолет, какой только приходилось видеть Моррисону когда-либо. С легкостью Голд взвесил его на ладони, проверил, заряжен ли он, и положил рядом, занявшись пристегиванием наплечной кобуры. Затем, вложив пистолет в кобуру, немного порепетировал: несколько раз быстро выхватил его оттуда и вложил снова.
— Я, Шин, всегда выбираю большую пушку, — мимоходом обронил Голд. — На тот случай, если кончатся патроны, можно использовать ее, как дубинку.
Моррисон подозрительно посмотрел на Голда, но тот, похоже, совсем не шутил. А затем Голд опять полез за стекло, и Моррисон обомлел опять: Голд вытащил оттуда что-то очень похожее на гранату.
— Лестер, вы шутите?
— Мудрый человек всегда предусмотрителен, — спокойно пояснил Голд. Выпрямившись, он задумчиво посмотрел на Моррисона. — Эти твои... эльфы... Стрельба не очень их потревожит, а?
— Не очень, — сказал Моррисон. — Поверьте, Лестер, они полюбят вас.
Голд пристально посмотрел на Шина, не до конца уверенный, что ему понравился тон в голосе барда, пожал плечами и натянул пиджак, пошитый так, чтобы полностью скрывать наплечную кобуру с пистолетом. Небрежно опустив гранату в карман пиджака, Голд вежливо притворился, что не заметил, как поморщился Моррисон.
— Эти твои эльфы, Шин... Нам и в самом деле так уж необходимо иметь с ними дело? Я вот о чем: много ли проку от стайки остроухих людей с крылышками, когда ищешь безжалостного убийцу?
— Вам никогда не приходилось встречаться с народом Фэйрии?
— Не приходилось. И никогда не думал, что у нас будет что-либо общее.
— Прежде всего, никакие они не мои. Они принадлежат самим себе и никому другому, и сама мысль принадлежать человеку определенно им не понравится. Они о нас вообще-то не самого высокого мнения. Иногда, правда, балуют, как любимых домашних животных. Во-вторых, эльфы совсем не такие, как вам кажется. Они народ древний, дикий и величественный. А еще они — гордые, заносчиво-надменные и откровенно порочные. Они получают удовольствия в дуэлях, вендеттах и вообще в резне как таковой, и никому еще не удалось воззвать к их голосу разума. Но поскольку я тоже гордый, заносчивый и рисковый парень, мы прекрасно ладим друг с другом. Люди почти забыли старые сказки и легенды, давшие жизнь Фэйрии, и давно уже подвергли цензуре и приукрасили страну эльфов и ее жителей на свой лад, представив их чем-то вроде Диснейленда. Отчасти это правда. Есть там места, где вам шагу ступить не дадут маленькие порхающие существа. Я не любитель часто бывать там, особенно на трезвую голову. Эльфы потрясающий народ: изначально невероятно жестокие, они отчаянно великодушны и честны. Живут они замкнуто, и все вокруг будут только счастливы, если так будет продолжаться и дальше.
