А другой школой стал для меня флот. Четыре года флотской службы. Сначала учился, потом сам обучал молодых матросов. Остались у меня о том времени огромные и прекрасные воспоминания. Да, служба флотская не забава, что говорить. Но втянувшись, обретаешь внутренний ритм. Железный ритм. Сначала кажется, что минуты у тебя свободной нет и не будет. Но вот научаешься уплотнять время и управлять им. На флоте я окончил вечернюю партийную школу при политотделе. А это дополнительная нагрузка — и немалая.
Отслужив, вернулся в свой судокорпусный цех. Нельзя сказать, что другим человеком, это было бы слишком, но все же… Называйте это волей, закалкой — дело не в словах. Выросла уверенность в своих возможностях. Это я не только о себе лично, сужу и по другим ребятам, которые со мной служили.
Ну, поработал я какое-то время в судокорпусном цехе, стал бригадиром. Бригада — в числе передовых. Вызывают однажды в партком: присмотрись, мол, парень, к такой-то бригаде, не идет у них дело. Отстают, что-то там неладно. Я подумал и говорю: может, чем присматривать со стороны, лучше пойти в эту бригаду? "Дело! Давай пробуй, вытягивай!" Попробовал, вытянул.
…"Красное Сормово" из тех наших заводов, чья история прочно вплелась в историю русского рабочего класса. Кроме того — в историю Волги. Наконец, в историю литературы.
Недавно заводу исполнилось 125 лет.
"Нижегородская машинная фабрика", корпуса и трубы которой поднялись на волжском берегу возле вырубленной дубовой рощи помещицы Крюковой, с первых дней своего существования собрала окрестных умельцев. Шли сюда деревенские кузнецы-искусники, стягивались судовые плотники, исстари ладившие по соседству, в Балахне, деревянные расшивы и баркасы, шли вчерашние бурлаки, натрудившие ноги на волжских бечевниках.
По тем временам — это середина прошлого века — дело на "машинной фабрике" начали с размахом, выписали паровые машины, станки, паровой молот, пригласили бельгийцев для их монтажа и наладки.
Построенный у Волги завод начал работать для Волги. Его первенцами были пароход "Ласточка", легкий и ходкий, а также мощный по тем временам кабестан "Астрахань", родоначальник будущих волжских буксиров.
Полистайте монументальную — почти пятьсот страниц — историю "Красного Сормова". Какие взлеты технической мысли, сколько смекалки и изобретательности! Первые волжские железные суда удачной и работоспособной конструкции — Сормово. Получили сормовичи заказы на землечерпательные машины и морские шхуны — отлично справились с новым делом. Строили затем вагоны и паровозы, фермы для мостов. В истории мировой техники за сормовичами слава создателей первых в мире теплоходов.
От десятилетия к десятилетию Сормовский завод помогал Волге держать свой флот на достойной высоте, а порой и опережать время.
В историю революционной борьбы и в историю мировой литературы Сормово вошло с началом нашего века. На первомайской демонстрации 1902 года сормовский рабочий Петр Заломов, шагнувший с высоко поднятым красным знаменем навстречу штыкам посланной для усмирения солдатской роты, навсегда остался бесстрашным Павлом Власовым, героем горьковской "Матери".
А потом были баррикадные бои 1905 года, боевые дружины, полицейские расправы, приговоры к смертной казни…
В Октябре сормовичи сражались за Советскую власть.
Построили первый танк "Борец за свободу тов. Ленин". Вооружали корабли Волжской военной флотилии. Уходили добровольцами на фронты против Деникина и Колчака. Построили десятки бронепоездов. Показывали нижегородцам пример на коммунистических субботниках.
В 1922 году завод был переименован в "Красное Сормово".
Я привожу эту историческую справку, сжатую, неполную и обедненную, для того, чтобы лишний раз напомнить, как богата Волга и ее берега достославными делами и стойкими традициями. Если бы даже история завода тем и ограничилась, она все равно осталась бы в народной памяти.
Но сормовичи продолжили ее. От пятилетки к пятилетке. Притом с тем же духом новаторства, технического творчества и с той же готовностью к подвигам.
Им досталось тяжелое наследство, которое Алексей Максимович Горький назвал "технически плохоньким". Писатель, знавший Сормовский завод много лет, вновь посетил "Красное Сормово" в 1928 году. Он нашел, что в цехах станки стоят плотнее друг к другу, чем стояли в конце прошлого века. Горький писал:
