Вистинг вышел из машины и сориентировался в темноте. Узнал очертания берега на фоне моря. Воздух был влажным от морской соли, и он слышал шум прибоя, разбивавшегося о рифы.
Склон был влажным, идти было скользко. Вистинг ступал осторожно, но ему приходилось использовать карманный фонарик, чтобы найти тропу вдоль берега. Он двинулся по голубым стрелкам, указывающим на восток, к своему летнему дому. Слабый свет уличной лампы на стене бросал тени от перил на веранде вниз на газон. Он подошел к двери и прислушался. С фьорда доносилось стучание пришвартованной шнеки.
Ключ с трудом поворачивался в замке. Открыв наконец дверь, Вистинг кинул быстрый взгляд через плечо и лишь потом зашел внутрь и закрыл ее за собой. В доме было темно и холодно, но он не зажег свет и не стал разжигать огонь. Сел в кресло возле окна и завернулся в плед. В бухте он различал лодку, стук которой слышал ранее, слегка освещенную топовым огнем.
Вистинг задернул занавески, оставив щелку, через которую он мог видеть. Оставалось только ждать.
Через три часа он было подумал, что ничего не произойдет. Может быть, Нильс Хаммер не передал дальше информацию о том, что выяснил Вистинг. Он моргнул, потер лицо и потянулся за еще одним пледом, лежащим на диване.
И вдруг сон как рукой сняло. Луч света прорезал ночную тьму, осветил шхеры и исчез в море. Вистинг прижался лбом к окну, чтобы рассмотреть парковку. Показался автомобиль. Фары осветили кусты дикой розы, когда машина заехала на открытую площадку. Потом фары погасли и хлопнула дверца.
В матовом свете луны Вистинг разглядел мужчину, направляющегося по тропинке к дому. Он был одет в темное, а попав под свет уличного фонаря, он оглянулся, так что Вистинг не разглядел его лица. На мужчине была вязаная шапка, натянутая на лоб, черный воротник куртки закрывал уши.
В дверь дважды постучали, потом еще раз.
– Эй?
Вистинг сидел неподвижно. Мужчина снаружи двинулся в сторону террасы. Доски скрипели. Его фигура выделялась на фоне занавесок. Потом он встал у окна, прижал лицо и руки к стеклу. Вистинг вжался в спинку кресла, хотя и знал, что щель между занавесками не позволит мужчине его увидеть.
От дыхания стекло запотело. Мужчина направился обратно к двери. Вистинг приготовился. Звук металла, царапающего металл. Скрежещущий звук трения без смазки. Замок щелкнул, петли скрипнули, и дверь открылась.
Мужчина проник в дом как тень, но потом целенаправленно направился к выключателю на стене и зажег лампу на потолке гостиной. Он успел сделать два шага в сторону стола, где лежали документы по делу Сесилии, когда заметил Вистинга.
Худое лицо Аудуна Ветти побледнело, губы вытянулись в струну.
– Здесь этого нет, – сказал Вистинг и встал с кресла.
– Я пытался стучать, – сказал Ветти и показал рукой в сторону входной двери.
– Здесь этого нет, – перебил Вистинг. – Но я могу доказать, что именно вы подменили улику.
Ветти только помотал головой.
– Вы даже расписались, когда были в следственном изоляторе и забрали окурок Хаглунна.
– Вы ошибаетесь, – резко возразил Ветти, будто к нему частично вернулась уверенность в себе. – Я хотел с ним поговорить, рассказать о мере пресечения, чтобы он знал, что его ждет.
– Вы взяли с собой окурок его сигареты в лабораторию Финна Хабера и подменили содержимое пакета для улик.
– Вистинг, вы фантазируете. Придумываете историю, чтобы переложить вину с себя на кого-то другого. Никто вам не поверит. Я никогда не приближался к окуркам, ни когда их нашли, ни позже.
Вистинг сделал шаг вперед.
– Вы говорите, что никогда не видели этих улик?
– Для меня они всегда были буквами в отчете. Пунктами в перечне улик. – Он направился к двери. – Я приехал сюда, потому что беспокоился за вас и хотел узнать, как у вас дела. Я не ожидал, что вы встретите меня подобными обвинениями.
– Вы поэтому вломились в мой дом?
– Вы забыли запереть дверь и, очевидно, не слышали, как я стучал.
– Я думаю, вы пришли узнать, какие доказательства против вас у меня есть.
Ветти шел к двери.
– Нечего доказывать. Я не притрагивался к уликам.
Вистинг сделал еще один шаг к нему.
– Почему же тогда на конверте для улик ваши отпечатки?
