– Вы правы, это так. Я хочу, чтобы открылись все секреты. Я хочу, чтобы вся информация была разблокирована. Я не хочу больше тайн.
– Я не понимаю, зачем тебе все это, – сказал Эндер. – Я не знаю сколько боли и страдания может принести открытие секретов.
– Посмотрите на мою семью, Говорящий, – ответила она, – как может правда принести больше боли, чем та, которую уже принесли все ее секреты?
Он улыбнулся ей, но улыбка получилась не веселой. Она казалась наигранной, даже грустной.
– Ты права, – сказал он, – полностью права, но проблемы могут возникнуть и после того, как услышишь всю историю целиком.
– Я знаю всю историю настолько, насколько это возможно.
– Так все думают и, как правило, ошибаются.
– Когда вы начнете говорить?
– Скоро, как только смогу.
– Но почему не сейчас? Сегодня? Чего вы ждете?
– Я не смогу ничего сделать, пока не поговорю со свиноподобными.
– Вы шутите, правда? Никто не имеет права говорить со свиноподобными, кроме зенадоров. Это приказ Конгресса. Никто не может нарушить его.
– Да, – произнес Эндер. – Поэтому и становиться все труднее.
– Не труднее, а невозможно…
– Возможно, – сказал он. Он встал, она тоже. – Эла, ты потрясающе помогла мне. Научила всему, на что я только надеялся. Так же как и Олхейдо. Но ему не понравилось как я применил его знания, теперь он думает, что я предал его.
– Он ребенок, а мне уже восемнадцать.
Эндер положил руку ей на плечо и слегка пожал его.
– Ты права, мы друзья.
Она была уверена, что услышала иронию в его словах. Иронию и, возможно, оправдание.
– Да, – уверенно подтвердила она. – Мы – друзья. Навсегда.
Он кивнул, повернулся и оттолкнул лодку от берега. Затем запрыгнул в нее, перепрыгнув грязь и вязкую жижу. Мощным гребком он оторвался от берега, затем оглянулся и улыбнулся ей. Эла улыбнулась в ответ, но улыбка не могла передать ее легкости и приподнятости. Он выслушал все и все сделает как надо. Она верила в это, верила так твердо, что не сразу заметила в своей вере новый источник счастья. Она только знала, что провела целый час с Говорящим от имени Мертвых и теперь ожила так, как не жила все эти годы.
Она нашла свои туфли, одела их и пошла домой. Мама, наверное, до сих пор на биологической станции, но Эла не хотела работать сегодня вечером.
Она хотела пойти домой и приготовить ужин; это было давно забытое действо.
Она надеялась, никто не заговорит с ней, что не возникнет никаких проблем, и ее чувства продлятся подольше.
Эла не успела провести дома и несколько минут, когда в кухню ворвался Майро.
– Эла, ты видела Говорящего? – спросил он.
– Да, – сказала она, – он на реке.
– Где на реке?
Если она скажет, где она его встретила, Майро сразу поймет, что встреча не была случайной.
– Зачем тебе? – спросила она.
– Послушай, Эла, сейчас не время подозрений, пожалуйста. Я должен найти его. Мы послали ему сообщение, но компьютер не нашел его…
– Он гребет вниз по реке, к дому. Скоро он уже должен быть дома.
Майро бросился в гостиную и вскоре Эла услышала, как он набирает текст на клавиатуре. Затем он вернулся.
– Спасибо, – сказал он, – не ждите меня раньше обеда.
– Так срочно?
– Ничуть. – Это было традицией, говорить «ничуть», когда Майро был явно возбужден и торопился, они оба рассмеялись. – Хорошо, совсем не ничуть, а наоборот, очень, но я не могу говорить об этом, ладно?
– Хорошо. Но скоро все секреты будут открыты, Майро.
– Чего я не могу понять, так это почему он не ответил на наш запрос.
Компьютер много раз запрашивал его. Он, что больше не носит импланты в ушах? Иначе запрос компьютера нашел бы его. Конечно, он мог выключить их.
– Нет, – ответила Эла, – огонек горел.
Майро вскинул голову и уставился на нее.
– Ты не могла увидеть маленькой красной точки в ушах импланта, не могла, если он плыл по середине реки.
– Он сходил на берег. Мы разговаривали, – сказала она.
– О чем-то серьезном?
– Ничуть, – улыбнулась она и ответила.
Он тоже улыбнулся, но выглядел немного разочарованным. Она поняла: Ты считаешь в порядке вещей иметь секреты от меня, но я не должна ничего скрывать от тебя, так Майро?
Он не стал спорить, он слишком торопился. Он должен был найти Говорящего и вряд ли вернется к обеду.
