– Это звучит как самозарождение, во всяком случае для меня.
– Да, я бы очень хотела выяснить больше фактов и проверить альтернативные гипотезы, но мама не позволила мне. Однажды я спросила ее об этом, а она поручила мне исследовать амаранта, у меня совсем не стало времени следить за рекой. Другой вопрос. Почему здесь так мало разных видов? На любой планете, даже такой пустынной как Трондейм, тысячи различных видов, особенно в воде. Здесь хватит пальцев одной руки.
Хиндагора – единственная наблюдаемая нами птица. Сакфлаи – единственные насекомые. Кабры – единственные жвачные животные, питающиеся капумом.
Кроме кабр, пожалуй, свиноподобные – самые крупные животные. Только один вид деревьев. Один вид травы прерий – капум. Только одно конкурирующее растение – тропека, длинный вьюн, тянущийся по земле на долгие метры хиндагора вьет гнезда там, где нет тропеки. Что еще? Хиндагора питается сакфлаями и больше ни чем. Сакфлаи едят водоросли, на которых крепятся речные яйца. И наши отходы. Никто не ест хиндагор, никто не питается кабрами.
– Очень ограничено, – сказал Эндер.
– Невообразимо ограничено. Здесь десять тысяч экологических ниш и все они абсолютно не заполнены. Вряд ли эволюция сделала этот мир таким скудным.
– Разве какая-нибудь катастрофа.
– Точно.
– Которая стирает и уничтожает все, кроме горсточки видов, которым удалось приспособиться.
– Да, – сказала Эла, – вы видите? И у меня есть доказательства. Кабры проявляют стадные поведенческие модели. Когда вы подходите к ним, когда они обнюхивают вас, взрослые особи образуют своеобразный круг лицом к центру. Так они могут легко отбрыкаться от возможного нападения и защищают молодняк.
– Кроме кабр так поступают многие другие животные.
– Эта защита, от кого она? Свиноподобные – полностью лесной вид – они никогда не охотятся в прерии. Какая угроза заставила кабр развить подобные образцы поведения? Возможно, она уже исчезла. Относительно недавно – в последние сто тысяч лет, возможно, миллионы лет назад.
– Здесь нет следов падения метеорита, по крайней мере, последние двадцать миллионов лет, – сказал Эндер.
– Нет. Такая катастрофа могла уничтожить все крупные виды животных и растений, но оставила бы сотни мелких видов; или уничтожила бы всю жизнь на суше и оставила бы в море. Но суша, море, все окружение ограблено, хотя уцелели некоторые крупные формы. Нет, я думаю, это заболевание. Болезнь, которая поразила все виды и обрекла их на вымирание, кроме адаптировавшихся к ней. Конечно, мы не можем обнаружить эту болезнь сейчас, поскольку все виды уже адаптировались к ней. Она стала частью их жизненного цикла. Единственный путь обнаружить заболевание…
– Если мы заболеем, – догадался Эндер. – Десколада.
– Поняли? Все опять возвращается к десколаде. Мои прародители обнаружили способ остановить смерти людей, за счет генных исследований.
Кабры и водяные змеи тоже нашли свой путь адаптации, я сомневаюсь, что за счет принятия каких-либо противодействующих веществ. Я думаю, все связано между собой. Таинственные аномалии при воспроизводстве, пустоты экосистемы, все вертится вокруг десколады, ее телец. А мама не разрешает мне изучать их. Она не разрешает исследовать, что они из себя представляют, как работают, как все это связано с…
– Со свиноподобными.
– Да, конечно, но не только с ними, со всеми животными…
Эндер выглядел так, как будто его озарила гениальная догадка. Как будто она объясняла что-либо сверхтрудное.
– В ночь смерти Пайпо она заблокировала все файлы с текущей работой, а так же все файлы, касающиеся исследования десколады. Значит то, что она показывала Пайпо о тельцах десколады, было связано со свиноподобными.
– Поэтому она и заблокировала файлы? – спросила Эла.
– Да, да.
– Тогда я права, правда?
– Да, – сказал он, – спасибо, ты помогла мне больше, чем я ожидал.
– Значит вы скоро расскажете об отце?
Эндер озабоченно посмотрел на нее. – Ты ведь совсем не хочешь, чтобы я говорил о твоем отце. Ты хочешь, чтобы я рассказал о матери.
– Она не умерла.
– Но ты ведь понимаешь, что я не могу Говорить от имени Макрама без анализа того, что заставило его жениться на Новинхе, и почему они оставались в браке все эти годы.
