– Осторожно, – сказала Аунда, – он очень расстроен.
Прежде, чем он сможет убедить Шаутер, он должен убедить Хьюмана.
– Вы наши первые друзья среди свиноподобных. Вы пользуетесь нашим доверием и любовью. Мы никогда не допустим, чтобы вам был нанесен вред, или чтобы другие свиноподобные получили преимущество над вами. Но мы пришли не только к вам. Мы представители человечества, и мы пришли передать все наши знания всем свиноподобным. Не взирая на рода.
– Вы не представители человечества. Вы готовы начать войну с другими людьми. Тогда как вы можете судить, что наши войны – это зло, а ваши – это благо?
– Мы стараемся не вступать в войну с другими людьми, – сказал Эндер.
– А если все-таки развяжется борьба, это не будет наша война, цель которой достижение преимуществ над другими. Это будет ваша война за возможность выхода в космос и полетов к звездам. – Эндер протянул открытую руку ладонью вверх. – Мы должны будем отбросить нашу гуманность и стать такими же ременами, как вы. – Он сжал руку в кулак. – Люди, свиноподобные, королева пчел, здесь, на Луситании, станут едины. Все люди. Все баггеры.
Все свиноподобные.
Хьюман сидел в полном молчании, переваривая сказанное.
– Говорящий, – наконец произнес он. – Это очень трудно. Пока не пришли вы, люди, другие свиноподобные – их везде убивали, и их третьи жизни становились рабами и служили нам в тех лесах, которые мы захватывали. Этот лес тоже однажды был полем битвы, и наши древние братья – это бойцы, погибшие во время войны, и наши дома построены из их боевых соратников. Всю свою жизнь мы готовимся воевать с врагами и побеждать их.
Чтобы наши жены смогли посадить материнское дерево в новом завоеванном лесу и сделать нас великими и могущественными. Последние десять лет мы учились пользоваться стрелами для того, чтобы убивать их с дальнего расстояния. Мы учились делать глиняные горшки и выделывать кожу кабр, чтобы можно было брать с собой воду во время переходов по засушливым землям. Амарант и корни мендоры позволили нам окрепнуть и увеличить население, и брать с собой пищу в походы. Мы радовались этому, так как это означало, что мы победим во всех войнах. Мы сможем разнести наших жен, наших маленьких матерей, наших героев в каждый уголок большого мира, а когда-нибудь к звездам. Это наша мечта, Говорящий, а ты говоришь мне, что хочешь развеять ее, как пепел по ветру.
Его речь была очень сильной. Никто не знал, что посоветовать ответить Эндеру. Хьюман наполовину убедил людей.
– Твоя мечта – очень хорошая, – сказал Эндер. – Это мечта каждого живого существа. Твое стремление старо, как сама жизнь: расти и возвеличиваться до тех пор, пока все пространство не станет часть тебя, не будет под твоей властью. Это желание величия и господства. Существует два способа достичь его. Один путь – уничтожить все, что не является тобой, стереть все или разрушить, пока ничего не останется, кроме тебя. Этот путь – зло. Ты должен сказать всей вселенной, только «Я» буду великим, и для украшения моего жилища все остальные должны отдать все, что имеют, и превратиться в ничто. Ты понимаешь, Хьюман, что если бы мы, люди, вели себя подобным образом, мы могли бы убить всех свиней Луситании и сделать все пространство своим домом. Разве могла бы существовать ваша мечта, если бы мы были злом?
Хьюман усердно вникал в смысл слов Эндера.
– Я понимаю, что вы дали нам великие дары, когда взамен мы могли отдать только ту малость, которую имели. Но зачем вы тогда дали нам эти великие подарки, чтобы стать великими?
– Мы хотим, чтобы вы развивались, путешествовали среди звезд. Здесь, на Луситании, мы стремимся, чтобы вы стали сильными и могущественными, со всеми вашими сотнями братьев и жен. Мы хотим научить вас выращивать многие виды растений, приручать и разводить разные виды животных. Эла и Новинха, эти две женщины, будут работать день и ночь, чтобы создать все больше и больше растений, которые могут приспособиться к почве Луситании. И все хорошие образцы, которые им удастся вывести, они отдадут вам. Вы будете набираться знаний. Но почему другая, пусть даже одна, свинка должна умирать, когда вы будете пользоваться всеми благами? И почему это ранит тебя, если мы дадим ей те же дары?
