– Рутер говорит, ей можно доверять, – сказал Хьюман и, переведя свои слова Шаутер, добавил:
– Материнское дерево также дает королеве пчел свое доверие.
– Вы дадите ей землю? – настаивал Эндер.
– Мир очень большой, – перевел Хьюман Шаутер. – Она может пользоваться лесами других родов. Вы тоже. Мы добровольно отдадим их вам.
Эндер посмотрел на Элу с Аундой.
– Все это очень хорошо, – сказала Эла, – но захотят ли они отдать эти леса?
– Определенно нет, – добавила Аунда, – они даже могут начать войну.
– Мы можем убить их, если у вас возникнут проблемы, – предложил Хьюман. – Теперь мы очень сильны. Три тысячи двести детишек. Через десять лет никто не устоит перед нами.
– Хьюман, – сказал Эндер, – скажи Шаутер, что мы хотим вступить в контакт с соседним родом. Что мы доберемся и до остальных родов позже.
Хьюман начал переводить очень быстро, его слова летели, как пули. В том же духе ответила Шаутер.
– Нет… нет… нет… нет… нет…
– Что она имеет в виду? – переспросил Эндер.
– Вы не должны контактировать с нашими врагами. Вы пришли к нам. Если вы пойдете к ним, вы тоже станете нашими врагами.
В этот момент лес за их спинами осветился огнем, Лиф-итер и Эрроу вели Новинху, Квима и Олхейдо на поляну Жен.
– Майро послал нас, – объяснил Олхейдо.
– Как он? – спросила Аунда.
– Парализован, – резко ответил Квим. Это спасло Новинху от необходимости подробно описывать состояние Майро.
– Матерь Божья, – произнесла Аунда.
– Но все это временно, – произнесла Новинха. – Перед уходом я сжала его руку. Он почувствовал и слегка пожал мою. Правда, чуть-чуть, но это значит – нервные окончания не отмерли, по крайней мере не все.
– Простите меня, – сказал Эндер, – но этот разговор можно продолжить по дороге в Милагр. Я думаю, вы пришли сюда по другому поводу.
– Простите, – сказала Новинха, – Майро передал, он не может говорить, но он складывал букву за буквой, пока наконец мы не поняли, что он хотел сообщить. Свиноподобные готовят войну. Используя те преимущества, которым они уже научились от нас. Стрелы – у них их бесчисленное множество. Они окажутся непобедимыми. Как я поняла со слов Майро, их война не ставит целью завоевание территории. Это возможность генного смешения. Мужская экзогамия. Победивший род получает возможность использовать деревья, выросшие из тел павших во время войны.
Эндер посмотрел на Хьюмана, Эрроу, Лиф-итера.
– Это правда, – сказал Эрроу. – Конечно же, правда, мы самый умный из родов. Из любого из нас выйдут отцы лучше, чем из других свиноподобных.
– Я понимаю, – сказал Эндер.
– Поэтому Майро хотел, чтобы мы пришли к вам, прямо ночью, – сказала Новинха. – Пока переговоры не кончились. Это нужно предотвратить.
Хьюман встал. Он подпрыгивал и балансировал руками, как будто пробовал летать.
– Я не хочу переводить это, – сказал Хьюман.
– Я переведу, – сказал Лиф-итер.
– Стоп! – крикнул Эндер. Его голос прозвучал намного громче и повелительнее, чем им довелось слышать раньше. Сразу же молчание воцарилось везде; эхо его голоса отзывалось все дальше и дальше в глубине леса.
– Лиф-итер, – обратился к нему Эндер, – мне не нужен другой переводчик, кроме Хьюмана.
– Кто ты такой, чтобы запрещать мне говорить с женами? Я – свинья рода, а ты – никто.
– Хьюман, – сказал Эндер, – скажи Шаутер, что если она позволит Лиф-итеру перевести то, о чем мы, люди, говорили между собой, он станет шпионом. А если она позволит ему шпионить за ними, мы уйдем домой и вы ничего не получите от нас. Я заберу королеву пчел и дам жизнь ее расе на другой планете. Ты понимаешь?
Конечно, он понял. Эндер так же знал, что Хьюман ему благодарен.
Лиф-итер пытался перехватить роль Хьюмана и дискредитировать его вместе с Эндером. Когда Хьюман закончил перевод слов Эндера, Шаутер запела Лиф-итеру. Пристыженный, он ретировался в лес и стал наблюдать вместе с другими свиноподобными.
Он не проявил ни намека на торжество. Не показал ни толики благодарности. Он смотрел Эндеру прямо в глаза.
– Ты сказал, что вы не будете пытаться изменить нас.
– Я сказал, что не буду пытаться изменить более, чем это необходимо.
– Почему это необходимо? Это между нами и другими свиноподобными.
