Говорящий оглянулся на Майро и Аунду.
– Что я должен спросить у них? Я знаю так мало, что не знаю с чего начать.
Майро взглянул на Аунду.
– У вас нет каменных и металлических орудий, – сказала она. – Но ваш дом построен из дерева, так же как стрелы и луки.
Хьюман застыл, ожидая. Молчание затянулось.
– Но где здесь вопрос? – наконец сказал он.
Как он не понял взаимосвязь, думал Майро.
– Мы, люди, – сказал Говорящий, – используем орудия из камня или металла для того, чтобы рубить деревья, когда мы хотим превратить их в дома, стрелы или дубинки, какие некоторые из вас носят.
Прошло мгновение, прежде чем смысл слов Говорящего проник в них.
Затем, внезапно все свиноподобные вскочили на ноги. Они начали бессмысленно бегать вокруг, натыкаясь друг на друга, на деревья, забегая и выбегая из бревенчатого дома. Многие из них носились молча, но некоторые вопили и истошно орали, аналогично предыдущему воплю. Это было жуткое помешательство свиноподобных. Казалось они полностью утратили контроля над своими телами и не ведали, что вытворяли. Все эти годы свято соблюдалась политика ограниченного контакта и эмоциональной сдержанности в отношении свиноподобных, теперь Говорящий взорвал эту политику, и в результате все сошли с ума.
Наконец из этого хаоса возник Хьюман и бросился к ногам Говорящего.
– Говорящий! – громко закричал он, – обещай мне никогда не рубить моего папу Рутера своими каменными и металлическими орудиями! Если ты хочешь убить кого-нибудь, у нас есть древние братья, готовые пожертвовать собой, или я с удовольствием умру, но не убивай, не позволяй им убить моего папу!
– И моего папу! – кричали другие. – И моего!
– Мы бы не посадили Рутера так близко к ограде, – сказал Мандачува, если бы знали, что вы – ваэлзы.
Говорящий поднял руку.
– Разве хоть одно дерево срублено в Луситании? Нет. Закон запрещает это. Вам нечего опасаться нас.
На поляне не воцарилось молчание. Наконец Хьюман поднялся с земли.
– Ты заставил нас еще больше бояться людей, – сказал он Говорящему, лучше бы ты никогда не приходил сюда, в наш лес.
Голос Аунды перекрыл его.
– Это вы говорите после того, как убили моего отца.
Хьюман посмотрел на нее в изумлении, не в силах ответить. Майро положил руки на плечи Аунды. И Говорящий от имени Мертвых заговорил в полном молчании.
– Ты обещал мне ответить на любые мои вопросы. Я снова спрашиваю тебя: Как вы построили дом из бревен, как получили лук и стрелы, эти дубинки. Мы вам сказали о том способе, который знаем мы; расскажи о другом способе, как это делаете вы.
– Братья дают нам, – сказал Хьюман. – Я говорил вам. Мы рассказываем древнему брату о наших нуждах, показываем ему форму или образец, и он дает нам.
– Можно увидеть, как это происходит? – спросил Эндер.
Хьюман оглядел свиноподобных.
– Ты хочешь попросить брата дать нам что-нибудь, чтобы увидеть как все происходит? Мы не нуждаемся в новом доме и не будем еще долгие годы, у нас достаточно стрел…
– Покажи ему!
Майро оглянулся и другие тоже, они увидели Лиф-итера, появившегося из леса. Он целенаправленно направлялся к центру поляны; он ни на кого не смотрел и разговаривал как вестник, как городской глашатай, которому безразлично слушают его или нет. Он говорил на языке Жен, поэтому Майро понимал лишь малые куски.
– Что он говорит? – прошептал Говорящий.
Майро до сих пор стоял возле него на коленях и переводил как мог.
– Он ходил к женам, по-видимому, и они сказали сделать все, что ты попросишь. Но это не так просто, он говорил им, что – я не знаю этих слов – что-то о том, что они все умрут. Во всяком случае, что-то о смерти братьев. Посмотрите на них – они не боятся, ни один из них.
– Я не знаю, на что похож их страх, – сказал Говорящий. – Я вообще не знаю этих людей.
– Я тоже, – сказал Майро. – И все благодаря вам – за полчаса вы вызвали волнений больше, чем за все предыдущие годы.
– Я родился с таким подарком судьбы, – сказал Эндер. – Предлагаю вам сделку. Я никому не говорю о вашей Подозрительной Деятельности. А вы никому не говорите, кто я есть на самом деле.
– Все слишком легко и просто, – сказал Майро. – Я не верю этому.