На территории области развертывали борьбу с врагом 94 партизанских отряда общей численностью 3 310 человек, 66 диверсионных групп, в которых насчитывался 271 патриот[42]. Это рабочие, колхозники, партийные и советские активисты, служащие, представители интеллигенции, многие из них были коммунистами и комсомольцами.
При всей нехватке времени, а также в сугубо секретном деле принимались меры к тому, чтобы люди, отобранные для борьбы в тылу врага, были по возможности подготовлены. Обком создал кратковременные курсы для будущих партизан и подпольщиков. Они учились метко стрелять, минировать объекты, поддерживать надежную связь, овладевали искусством политической работы с советскими людьми, временно оказавшимися под гнетом захватчиков. Отряды снаряжались оружием, всем необходимым для ведения активных действий в тылу врага. Более двух тысяч человек прошли подготовку на курсах. Многие из них по решению ЦК КП(б)У были направлены в Киевскую, Полтавскую, Сумскую области.
Отбор в партизанские отряды, диверсионные группы проводился индивидуально. Людей предупреждали о смертельной опасности, величайших трудностях. С каждым командиром и комиссаром отряда перед их утверждением беседовали в обкоме партии.
Многое было сделано для того, чтобы захватчики не чувствовали себя хозяевами на чужой земле. Но одно дело подготовка, а другое — конкретная работа, борьба. В обкоме, понятно, заранее учитывали, что партизанское движение, борьба подпольщиков на Харьковщине будут иметь свои особенности. Здесь практически отсутствуют обширные леса, местности, где можно было бы надежно укрыться от преследования, отдохнуть. Действовать предстояло в большом городе, крупных селах. К тому же ход войны внес свои существенные коррективы в планы. Почти пятнадцать месяцев по харьковской земле проходила линия фронта.
Наши войска неоднократно предпринимали попытки освободить город. Зимой и летом 1942 г. они не увенчались успехом. После разгрома немцев под Сталинградом и последовавшего вслед за ним общего наступления советских войск на южном крыле фронта Харьков был освобожден. Однако ненадолго. Гитлеровцы сосредоточили здесь крупные силы, нанесли мощный контрудар, и город вновь пришлось оставить. Такие перипетии борьбы за Харьков не случайны. Если для главарей фашистского рейха он был «ключом на Восток», то для Советской Армии освобождение Харькова открывало дорогу на Киев, на Правобережную Украину, позволяло активизировать боевые действия по разгрому вражеской группировки в Донбассе и Крыму.
Словом, харьковская земля почти пятнадцать месяцев была полем сражений. Города, поселки буквально кишели фашистскими войсками. Всюду свирепствовали гестапо, полевая жандармерия, другие карательные органы и службы врага, стремившиеся любой ценой обезопасить фронтовой тыл своих армий, утвердить фашистский «новый порядок» в захваченных районах.
Сложные условия, исключительно опасная обстановка, в которой довелось действовать, не остановили патриотов. Взрывались вражеские штабы и военные объекты, шли под откос эшелоны врага. Подпольщики и партизаны вели разведку, уничтожали живую силу и технику противника, распространяли листовки, несли населению слова правды о положении на фронтах.
Гитлеровцы еще не успели обосноваться в Харькове, как в городе уже прогремели первые взрывы. Через несколько дней после их прихода взлетел на воздух мост, соединяющий Холодную Гору с центром. В это же время взорвалось несколько мин на харьковском аэродроме. Один взрыв разрушил здание, где размещались эсэсовские подразделения, другой — особняк, где находился штаб 68-й вражеской дивизии.
Что касается минирования военных объектов, узлов дорог, то к нему самое непосредственное отношение имел и А. А. Епишев. С его ведома разрабатывались планы минирования объектов не только партизанами, но и воинскими частями перед отступлением. Полковник в отставке И. Г. Старинов, который в дни боев за Харьков возглавлял оперативно-инженерную группу, вспоминает о своей встрече с Алексеем Алексеевичем:
«Прием посетителей был в разгаре. В приемной собралось много народа, и я подумал, что мне придется долго ждать. Однако вышедший из кабинета помощник секретаря сразу вызвал четырех человек и, обращаясь ко мне, сказал:
