Однако в реальности этот хаос не только хорошо управляем (в соответствии с концепцией "порядок из хаоса"), но является главным инструментом в руках авторов глобалистического проекта, разработавших и применяющих крайне разнообразные политические технологии, ставящие под их тотальный контроль разрушенные и лишенные исторической памяти когда-то традиционные общества.
Автор демонстрирует применение этих технологий на примере раскручивания исламского фактора, за контроль над которым ведут борьбу все основные игроки мировой политики. Современный Запад категорически не приемлет традиционный ислам с его строгой системой ценностей и норм, поскольку он воплощает собой трансцендентный монотеизм, признающий личный Абсолют, недопустимый в "традиции" постмодерна. Для Запада возможны только два варианта ислама — либо полностью европеизированный, реформированный и лишённый своей сути (но тогда это уже не ислам), либо ислам радикальный, то есть тот самый исламизм, который позволяет элитам, раздувая террористическую угрозу, обосновывать введение своего тоталитарного порядка.
В анализе этих проблем применяемый автором системный подход даёт возможность увидеть неразрывную связь духовных и мировоззренческих основ мировых проектов с конкретными политическими и экономическими механизмами их реализации. Создавая "исламский" терроризм, этот так называемый "суррогатный ислам", западные элиты тем самым приобретают мощное оружие в борьбе против традиционной культуры. Как пишет автор, "суррогаты, во многом искусственно создаваемые на месте органичных исторических сущностей, абсолютно необходимы посмодернистским политикам... ибо являются гораздо более удобным предметом политтехнологических манипуляций... чем исторические культурные и духовные традиции". Реально существующая духовная энергия ислама загоняется в искусственное "игровое" русло, используемое спецслужбами для управления мировыми процессами, будь то политическими (строительство электронного концлагеря под лозунгом обеспечения безопасности) или экономическими (строительство теневой экономики через расширение наркоторговли). Здесь ярко проявляется и ещё одна сторона постмодерна — его глубочайшая связь с глубокой архаикой, язычеством и первобытной магической, оккультной культурой, поскольку исламизм начинает возвращение к архаичным духовным практикам. Так что управляемые архаизация и хаотизация становятся важнейшими механизмами разрушения национальных государств и обществ и встраивания их фрагментов в новую мировую конфигурацию.
Однако этот проект ещё только осуществляется, и ценность предлагаемой книги не только в том, что в ней прекрасно выявляются цели и механизмы реализации западной стратегии разрушения традиционных основ человеческой цивилизации, но и в том, что здесь показывается тупиковость этого пути, которому противопоставляется путь возвращения от тупика антропоцентризма к идее и практике обожения, синергии, что составляет суть великой восточно-христианской традиции. Именно это и составляет главное содержание творческого созидания и возрождения традиции на основе решительного обновления создающего её духовного импульса, для чего необходим подвиг веры. Этому посвящена вторая часть книги ("Церковь. Власть. Общество"), завершающаяся словами отца Кирилла Павлова: "Вот ты сидишь у себя в келье, смотришь в окно, глядь — а там антихрист. А ты перекрести его и продолжай молиться и делать своё дело. Глядь — и нет антихриста".
Андрей Фефелов -- Блики «Русского пожара»
26 февраля 2011 года в подземной галерее "Палитра", что на улице Вавилова, сотрудники и друзья газеты "Завтра" встретились на вернисаже художников объединения "Русский Пожар".
Если вспоминать и записывать коллизии и обстоятельства прошлых лет, то получится толстенная книга, изрядно потрепанная и покрытая кое-где густой, как смола, копотью. Посему удобнее мыслить не историческими эпохами, но крохотными эпизодами, мгновенными оттисками, навсегда впечатанными в память.
ПОЛИТОЛОГ АЛЕКСАНДР БОРОДАЙ И ЖУРНАЛИСТ АНДРЕЙ СМИРНОВ
1993 год, ноябрь месяц. Еще не прошел шок от событий октября, и я упорно сплю с охотничьим ножом под подушкой. Редакция "Дня" разгромлена. Но в метаниях по стране рождается новая газета — "Завтра".
