Сегодня борьба с социальным симулякром невозможна без провокаций, игры, весёлого отрицания, чего было много, например, у Фридриха Ницше. Мне кажется, что мы, русские, больше других народов знаем о смерти, исторически чаще других приносили себя в жертву. Но это не значит, что мы нация конца. Напротив, жертва приносится во имя чего-то. Философия должна помочь нам взбодриться, а русские энергии простимулированы так, чтобы они начали работать на самих себя.
Самое интересное направление в современной философии - это философия антиязыка. Если понимать исторический ход событий, который мы сегодня наблюдаем, как тупиковый, а деградация цивилизации действительно налицо, то нужно искать какие-то новые связи на фундаментальном уровне. В прикладном культурном плане эта работа уже идёт. Например, религиозные догмы были в своё время оспорены фрейдистским анализом, а фрейдистские в качестве узаконенного авторитарного начала в обществе - "Анти-Эдипом" Жиля Делёза и Феликса Гваттари. Смысловой оператор "анти-" часто используется в социальном плане - например, антифашист или антисемит. Однако это вторичные "анти-", демонстрирующие лишь нашу немощность в решении проблем, то есть недостаток того самого антиязыка. Языки описания в науке жёстче завязаны на опытные данные и во многом ими сформированы. И пока нет противоречий между существующими теориями и экспериментом, то нет и мотивации для другого языка описания. Для перехода к антиязыку нужны радикальные основания. К таким постановкам вопросов легче подступаться на категориальном уровне. Так, например, Поль Дирак в своё время ввёл понятие античастицы. Он предложил понимать её как своеобразную "дырку" в физическом вакууме, если оттуда "достать" электрон. При этом поведение такого антиэлектрона (позитрона) будет отличаться от поведения электрона только в силу изменения его заряда. Не знаю, насколько удачен этот пример, но если исходить из аналогии, то, "доставая" очередную метафизику из бездны, мы каждый раз теряем некоторые оппозиции, которые могли бы привести к иным пониманиям и коммуникациям.
Беседу вёл Алексей Нилогов
Анна Серафимова ЖИЛИ-БЫЛИ
Бешеную собаку можно вылечить. Для этого нужно взять 4 сердца двухмесячных львят, сделать их них вытяжку, и вводить через зонд бешеной собаке в течение недели. Затем поместить больное животное в условия невесомости, и под наблюдением ветеринара, эпидемиолога откачивать слюну. Где создать условия невесомости? На орбите.
После трех месяцев интенсивной терапии поместить пса в батискафе на неделю на глубину 100 метров, кормить приготовленным из эмбрионов зубров фаршем. После такого курса животное не излечится, но останется жить. Оно и в дальнейшем будет представлять опасность, поскольку, укусив, смертельно заразит. Чтобы этого не случилось, надо держать собаку в изоляции. Нет, не взаперти, она же должно гулять, для этого построить просторный вольер. Для чего надо прилагать такие усилия в данном случае? Чтобы спасти бесценную жизнь бешеного пса!
Так и что из того, что несколько человек, покусанных этой собакой, умерло? Значит, так на роду написано. Что, недостаточно космических кораблей, чтобы бешеных собак отправлять в космос и там лечить? Надо строить!
…Паразиты взывают: мы хотим жить! Пусть и на ваших телах. Метастазы увещевали: за что нас - под нож? Мы так хорошо жили, так калорийно питались, разрастались, удваивали свой ВВП. Ваш организм - наша среда обитания. Имеем право!
Взывания паразитов и бешеных псов были услышаны. Их хор оказался громче слабых воззваний голодных, больных людей, которыми кормятся разного рода паразиты. Потому просьбы людей оставили без внимания, а требованиям паразитов вняли.
Правительство рука об руку с правозащитниками создают общество защиты метастазов, клопов, холерных палочек - паразитов всех мастей. Адвокат вируса лихорадки эбола, который сам с ним общается, предпринимая меры предосторожности, настаивает, чтобы тот, в соответствии с конвенцией о праве передвижения и праве заражения, свободно жил среди нас, и чтобы мы не смели и подергиванием лицевых мышц показать, что нам неприятно такое соседство. Вирусофобия отныне приравнивается к ксенофобии.
