Будут преследоваться ум, талант, свобода суждений, даже красивая внешность. Будьте же взрослыми людьми! Что вы мне говорите о Родине. Родина, родина! Моя духовная родина – Париж. Я могу рисковать своей жизнью, но я не вправе рисковать своим талантом - он принадлежит не только мне одному. Я еду. И вы поедете со мной. Что за слюнтяйство! Я против деникинцев, против этой оголтелой банды, но что же делать, когда Россия плодит одни крайности. Мы видим только черносотенцев и большевиков. Была же грамотная прослойка культурных, умных людей. Почему же они ни черта не делают, где они?»2
«Они бегут, как вы», - ответил Карцев.
Елена Станиславовна заплакала. Она совсем растерялась. «Хуже всего неизвестность, - шептала она сквозь слезы. - Если бы знать, что будет, если бы я была уверена, что Вадик уцелеет, я ни за что бы не уехала. И работала бы счетоводом. И получала бы паёк. Зачем вы меня пугаете?»
Бернер остался ночевать. Карцев спал плохо - было очень холодно. За окном испуганно дрожали громадные звезды. К рассвету зазвенели стекла и скучно и устало начали громыхать пушки. Потом, как град о жесть, посыпались ружейные выстрелы.
Бернер вскочил. По улице, надрываясь и спеша, шли люди, таща за собой тележки, - их звали «рикшами». Они везли чемоданы и узлы. За рикшами бежали женщины без шляп, в платках, несли детей, ковыляли старики, шли растерянные офицеры. У некоторых погоны были уже отпороты. Бежали в порт. В порту густо дымили пароходы. Двери в домах стояли настежь. Паника захлестывала квартал за кварталом.
Елена Станиславовна проснулась, наскоро оделась, одела плачущего Вадика, собрала вещи. Карцев пошёл в город на разведку. До центра он не дошёл - там уже строчили пулеметы. Бежали вооружённые люди, дворники спешно заколачивали подъезды и скакали, грохоча и разнося панику, как пламя, дикие обшарпанные обозы.
Когда Карцев вернулся, Елена Станиславовна сказала ему хрипло: «Я еду. Бернер привел рикшу. Помогите мне снести вещи»… Он плохо помнил, как они добрались до порта, как толпа, стиснув его, внесла на палубу, как матросы столкнули сходни с людьми на набережную и рубили топорами канаты. Его толкали, тискали, над головой оглушительно ревел пароходный гудок.
Карцев пришел в себя, когда пароход отвалил от пристани, задыхаясь от ругани, рыданий и детского плача.
Днем пароходы медленно вытянулись на внешний рейд и стали длинной цепью. Идти они не могли - не хватало угля. Французские миноносцы стояли под парами, пушки были наведены на город. К вечеру прошёл слух, что с красными достигнуто соглашение и по пароходам стрелять не будут.
В виду Одессы простояли два дня, пока не подошли из Константинополя транспорты с углем.
Константин ПАУСТОВСКИЙ,
прислал Д. Башарков
1 Роман «Коллекционер» написан в 1930 г. Когда были живы многие его герои. Паустовский так его характеризует: «Можно коллекционировать что угодно: этикетки от папирос, марки, бабочек, открытки, пуговицы, картины. Можно, наконец, коллекционировать саму жизнь, все интересные жизненные факты…». Роман во многом автобиографичен, состоит из коллекции повестей рассказов, зарисовок с натуры, отражающих жизненные факты, людей, события, участником или свидетелем которых был автор. По-видимому, из скромности полностью публиковать его автор не решился. Но по частям в виде отдельных повестей и рассказов публиковался много раз до 1960-х годов.
В представленном отрывке действие происходит в деникинской Одессе, куда сбежалась основная масса паразитов земли русской, трусливые буржуазные обыватели, просто заблудившиеся в перипетиях гражданской войны и иностранной интервенции люди. По-разному сложились судьбы героев рассказа. Карцев – гидрограф, помыкавшись на чужбине в качестве чистильщика обуви, вскоре вернулся на Родину, принимал участие в исследованиях каспийского Кара-Богаз-Гола. Елена Станиславовна вскоре умерла в парижской больнице, «осчастливив» своим бегством сына Вадика. Бернер устроился с помощью рассеявшихся по всему миру родственников и единомышленников - талант провокатора на Западе особенно ценится.
